– Дзен ловлю!

– Кого?

– Дзен. Его еще позитивным мышлением и душевным покоем называют, очень важен для светлой ведьмы. Он добавляет силы, красоты и молодости, – хихикнула я, открывая глаза и поднимая взгляд на Эрна.

С удовольствием отметила, что кожа у него больше не розового цвета с нездоровым блеском, даже «пылью» капельку покрылась от дневного света. В компании с горгульей регенерацией мое зелье работало отлично. Мы медленно, но верно накапливали магию. Поймала себя на мысли, что ощущаю себя в руках этого грозного всамделишного зверя в абсолютной безопасности, ведь даже находясь высоко в небе, полностью расслабилась.

– Ты прекрасно выглядишь, Елечка! – Серые глаза Эрна потеплели. – Свежа и хороша. Только в глазах еще немного чувствуется усталость, но это скоро пройдет.

– Вот и хорошо! – обрадовалась я, но не выдержала его слишком пристального внимания и отвернулась.

Хотя дальше не раз невольно возвращалась взглядом к горгулу и, сталкиваясь с ответным, снова смущенно отворачивалась. Прямо девчонка-пятиклассница, которой нравится сосед по парте.

Помимо гляделок, меня все сильнее разбирало присущее Леснянским, да и всем ведьмам, врожденное любопытство: какие именно чувства он ко мне испытывает? Раз без раздумий ринулся в лапы смерти, прошел сквозь пески амагической пустоши, чуть не лишившись жизни. И чем именно я заслужила эти чувства, ведь мы были знакомы всего полдня?!

Да, я его пара, они со зверем так решили; да, освободила от рабства и избавила от унижения; да, молодая и, возможно, на чей-то вкус, красивая девушка… Но рисковать ради меня жизнью? Ведь без ошейника свободен, проживет много-много веков, раз всего лишь соточку разменял. По их меркам, молодой совсем. Нашел бы другую истаю, ведь гипотетически это возможно…

Вот оттого-то я все тщательнее присматривалась к этому мужчине. Не только внешностью интересовалась, но и вспоминала его поступки, поведение, характер. И нечаянно нашла кучу достоинств, которые дополнили образ прямо-таки героя. Еще и звездюлина уже не над головой сияет, а едва к нему на лоб не приклеилась. А вот нечего мне указывать, сваха тут нашлась!

Забывшись, я махнула рукой прямо перед лицом Эрна, отгоняя сияющую провокаторшу, как надоедливую мошку.

Горгул аж притормозил, с недоумением пробасив:

– Что случилось?

– Да, ерунда, летает тут всякая… – чуть не сказала «пакость», но вовремя прикусила язык, отвернулась и засунула от греха подальше руки под мышки.

– Надеюсь, ты не обо мне? – хмыкнул он весело.

– Нет, – окончательно смутилась я, – мелочь всякая, перышко.

Из неловкой ситуации меня выручил открывшийся за очередной вершиной любопытный вид. У пологой горы, поросшей низкими деревьями с густой фиолетово-зеленой кроной как будто специально срезали верхушку, ровно-ровно, словно масло ножом. На этой идеальной площадке стояло странное сооружение: по периметру до блеска отполированного каменного круга диаметром не менее ста метров возвышались гладкие столбы метров шести в высоту, испещренные сияющими мягким светом рунами. В центре круга находился еще один, в два раза меньше, с гранитными плитами-кубиками у основания и тоже с рунами.

Чудно!

Взволнованно вдохнув, я чуть не захлебнулась от свежего потока, словно в самую гущу леса попала и теперь могу магию хоть ложкой хлебать.

– А вот и Пятачок мира, – объявил Эрн о том, о чем я и так догадалась.

Возле этого своеобразного Стоунхенджа, как бы разделив пространство вне его на четыре сектора, по частям света, собрались обособленные группы. С западной стороны беседовали белокрылые ирлинги, не менее десятка видных мужчин большей частью в серебристо-белых сюртуках, но среди них есть трое в серых, как у Лайро и Лекса.

Взглядом я выделила среди сородичей Акайо. Хорош! Судя по напряженным позам, идет приглушенный, но очень эмоциональный разговор на крайне неприятную тему. И нетрудно догадаться, на какую.

Вторая группа, занявшая восточную часть, вызвала у меня дрожь омерзения. Я увидела там Тхана, склонившего голову перед хрупкой и небольшой женщиной, по сравнению с сопровождающими ее нагшарами. Даже издалека было видно: красивая, с белоснежной кожей, иссиня-черными, распущенными волосами и черным, с белыми боковыми полосками, хвостищем вместо ног. Брр-р…

Ее телохранители… или мужья, кто этих змей разберет с их семейным укладом, сноровисто расстилали ковер и укладывали с десяток больших подушек. Затем поставили низкий столик с напитками. Жгучая брюнетка заползла на ковер и, надо думать, комфортно устроилась на подушках, при этом царственно и весьма недовольно взирая на своих сородичей, словно у нее зуб болит.

Такое уважительно-виновато-приниженное положение Тхан мог принять только перед матерью, а значит внизу нас ждет сама королева нагшаров.

Ка-ра-ул! Я невольно бросила нервный взгляд на Эрна, намереваясь предложить ему расстаться у горы. Я пойду своей дорогой, а они пусть сами как-нибудь… Но у них же моя Моль! Как оставить ее у этих хищников?

На северной стороне зловещими статуями замерли у края площадки четверо горгулов, молчаливо-бесстрастно взирая на происходящее. Настоящие гиганты в темных кимоно, с короткими волосами, все, как и Эрн, немножко серые. На их каменных лицах не отражались эмоции, лишь с пальцев сыпался сияющий «песок». Ну да, уже давно заполдень, а до вечера еще долго и, несмотря на облачность, солнце в горах активное.

На южной стороне, активно жестикулируя вокруг трех согбенных пленников, ругаются драконы, и самый яростный – Феро. Слева от него трое родственников полыхают пламенными шевелюрами и красуются в таких же как у него красных кафтанах, подпоясанных бордовыми кушаками и черных лаковых сапогах… Напротив них скорбно замерли еще трое соотечественников, с менее яркими волосами и в нарядах попроще. Похоже, родня предателей, которых тут собрались судить.

А вот моей лошадки я не увидела, и сердце в тревоге сжалось. Одна надежда: может, она где-нибудь в кустиках поблизости обретается.

Наконец мы плавно приземлились в «секторе» горгулов. Эрн уважительно кивнул сородичу в таком же черном кимоно как у него. Предплечья этого здоровяка обвивали знакомые кожаные браслеты с металлическими штуковинами.

Все четверо «статуй» даже не дернулись, лишь вперили в меня изучающие и оценивающие взгляды, под которыми Эрн положил мне, честно сказать, оробевшей, на плечи тяжелые ладони. По ходу «царского» осмотра он все сильнее стискивал и прижимал меня к себе. В какой-то миг Эрн в полном молчании поднял мою руку и показал сородичам брачную метку.

Бесцеремонное изучение тут же прекратилось, более того, горгулы едва заметно дернули уголками губ. Познакомившись с темпераментом Эрна, я догадалась, что эти каменюки мне тепло улыбнулись. Уж как умеют. Я тоже изобразила не менее «теплую» улыбку, махнув трясущейся от напряжения лапкой.

От горгулов меня отвлекли Акайо, Тхан и Феро, вот эти подошли и улыбнулись широко, не скрывая радости.