не ни единого повода молчать о том, что под ульем находится полноценное логово Хомори! Я обязана об этом доложить совету обороны. Я рискую. А вы даже обычную историю из своего мира рассказать не можете!

Я ничего не ответил. Говорить о собственном прошлом не хотелось. Что я мог рассказать? Что я играл? Что фармил мобов и боссов? Этого добра у местных и так хватает. К тому же, для меня Прайм всегда оставался игрой. Даже сейчас остается, несмотря на всё, что я узнал за последнее время.

— Резонно. — хмыкнула Вика. — Ты же не против, Пепел?

— Как хочешь. — безразлично ответил я.

Впереди показался Энариск, но ничего сделать мы не успели. Айтрин шарахнула по мобу каким-то скилом и тот мгновенно умер.

— Я внимательно слушаю. — произнесла Десайя.

— В нашем мире игра существует всего десять лет. — начала свой рассказ девушка. — За это время она успела развиться из небольшого проекта в огромную компанию. Сейчас в Прайме и вокруг него крутятся огромные деньги.

— Знакомая история. — кивнула на ходу Айтрин. — У нас всё начиналось примерно так же. Хроники говорят, что в прошлом были великие чемпионы.

Мне всё ещё сложно было поверить, что события войны в Диаре происходили сотни лет назад. Человеческий мозг воспринимал такое, как что-то невозможное. Разницы для обычного человека между римской империей и подвигами конкистадоров не было никакой. И то, и то происходило неизвестно когда.

— Отшельник как раз из таких. — усмехнулась Ника. — Он был в этой игре с самого первого дня. Первый во всем. В прохождении новых локаций и поиске секретов игры. В убийстве боссов и дуэлях. Этот человек создал сильнейшую гильдию Прайма и возглавил её.

— Какая выдающаяся личность. — абсолютно серьезно произнесла Десайя.

— Ещё какая! — подтвердила Вика. — Но ещё до этого у него была только небольшая группа друзей, с которыми он исследовал просторы игры. Всего четыре человека, которые были преданы ему всей душой. Которые шли за ним и выполняли все его приказы, словно это были слова их личного божества.

— Может быть так оно и было? — спросила Десайя.

— Может быть. — грустно ответила Вика. — По крайней мере, когда речь заходила о Белом Отшельнике, каждый из этой четверки готов был порвать любого.

— Потрясающая верность. — осторожно произнесла Айтрин. Она мгновенно ощутила изменение настроения Вики, но с чем это связано понять не смогла.

— Да… — произнесла девушка и ненадолго замолчала, словно что-то вспоминая. — Даже в своих семьях эти люди говорили только об игре и своем лидере. Им было плевать на всё. На жен и детей. Они днями лежали в капсулах, пока их жизни разваливались на части.

Мне оставалось только хмуриться и молчать. Я прекрасно понимал про кого говорит Вика, но с этой стороны на ситуацию никогда не смотрел. Да и как я мог понять проблемы Саныча, когда нам самим даже двадцати не было? Какие дети? Какая семья?

— И вот однажды группа развалилась. — продолжила тем временем девушка. — Белый Отшельник, в сиянии своего величия, создал Белую Лигу. Пара его помощников присоединилась к нему, а третий ушёл из игры навсегда.

— А четвертый? — тут же спросила Десайя. — Ты говорила, что их было четверо.

— Хватит. — не оборачиваясь, произнес я. — Достаточно историй на сегодня.

— А четвертый… — Вика уже не слышала меня, с головой нырнув в свои воспоминания. — Четвертый тяжело заболел и стал не нужен сияющему Белому Брату. Он остался за бортом. Чтобы свести концы с концами, этот игрок согласился на показательное выступление. Тогда проходило тестирование нового алгоритма. Это сейчас я уже понимаю, что разработчики пытались ввести в игру технологии Хомори. Но тогда этого никто не знал.

— Я понимаю о чем ты. — тихо произнесла Айтрин. — У нас этот этап так и не прошел. Раса Ратхаков оказалась неспособной принять это знание.

— А люди смогли. — зло ответила девушка. — Правда, Пепел? Мы ведь способные, да? И даже те, у кого ничего не получалось долгое время, освоили нужные навыки. И даже применить их сумели. На той самой публичной демонстрации. Вот только это закончилось смертью того игрока. Слышишь? Он из-за тебя умер, Пепел! Это ты виноват во всем.

Я остановился и медленно обернулся. По щека девушки градом катились слезы. Что я мог ей ответить? Что Санычу десятки раз предлагали помощь? Что пытались вернуть его в реал, чтобы он прошел нормальный курс лечения? Что я отдал на это деньги с пяти турниров, проплатил клинику, а он туда так и не пришел? Что?

На все наши советы Саныч только смеялся и отшучивался. А потом мы увидели ту трансляцию… Мой друг предпочел заработать денег для своей семьи, вместо того, чтобы попытаться выкарабкаться и остаться живым.

— В смерти твоего отца есть моя вина, Вика. — негромко произнес я. — Это глупо отрицать. Ты меня сейчас вряд ли услышишь и поймешь. Тогда мы жили другой жизнью. И пытались помочь Санычу, как могли. Он принял своё решение, о котором не сказал ничего и никому. Я был рядом с его капсулой в момент отключения и до сих пор виню себя за то, что согласился дать ему доступ в тот день.

Вика опустила голову, стараясь спрятать лицо. Альфа сочувствующе заурчал и лизнул девушку в щеку. Вернее мазнул мокрым полотнищем языка по всей голове и плечу. Я подошел ближе и обнял молча рыдающую девушку. События прошлого влияли на нашу жизнь даже сейчас, хотя мы вообще находились в другом мире.

— Это очень грустная история. — тихо произнесла наблюдавшая за нами Десайя. — Ваш лучший чемпион ещё не завершил свой путь и каким он будет пока неизвестно.

— Откуда тебе знать? — послышалось откуда-то из района моей груди. Вика не пыталась сбежать. Наоборот, словно вжималась в меня всем телом, пытаясь спрятаться от мира вокруг.

— Я потомок. Десайя Рринс. Моим далеким предком был Аракин Рринс — первый чемпион Диара. — ответила Айтрин.

Черт, какой-то вечер семейных откровений получался! Я устало прикрыл глаза и погладил Вику по голове. Больше пока сделать было ничего нельзя, да и вряд ли нужно.

— Уже три века моя семья стоит на защите Диара, пытаясь смыть позор прошлого. — с грустной улыбкой произнесла Десайя.

— А вот это неожиданный поворот. — не смог сдержать удивление я. — Откуда позор, если твой прадед был первым чемпионом?

— Сильнейший игрок Диара построил самый большой улей нашего мира. — криво усмехнулась Десайя. — Но этого ему оказалось мало. Никто не знает, что именно ему пообещали Хомори, но их вторжение началось из этого улья. Мой предок до самого последнего дня сражался в рядах исследовательского корпуса. Его отключили от кокона в реальном мире, но после этого ещё долго видели на полях сражений. Мы до сих пор регулярно проходим проверки на лояльность. Никто из семьи Рринс не может занимать руководящие посты в совете обороны.

Что ответить я просто не знал. Может поэтому Десайя так резко отреагировала на ситуацию с Линфагом? Потому что это было семейное дело? Это многое объясняло, но далеко не всё.

— Если всё так, то почему тебя назначили представителем расы по связям с Хомори? — спросил я. Вика вывернулась из моих рук и отошла в сторону. Но я этого почти не заметил. Всё моё внимание было сосредоточено на Айтрин. — Это же означает, что ты будешь находиться в постоянном контакте с нами. С постоянной возможностью предать своих и перейти на сторону врага.

— И совет обороны оказался прав. — вздохнула Айтрин. — Я уже дважды предала свою расу и до сих пор не понимаю почему.

— Исорг в курсе? — быстро спросил я. Союз с местными жителями стремительно терял весь свой блеск. Усталый мозг пытался проанализировать изменившуюся ситуацию, но буксовал даже на самых простых вопросах.

— Это он одобрил мою кандидатуру. — просто ответила Десайя. — Господин Исорг входит в совет обороны и представляет там научный сектор.

— Вот ведь дерьмо. — растерянно пробормотал я. Получалось… Получалось, что изначально наш союз был всего лишь ширмой. Удобным способом решить свои проблемы за чужой счет и получить свежую информацию о возможностях своего древнего врага. — Когда?

— Несколько вариантов. — мгновенно поняла, что я имею в виду Десайя. — После всех тестов. После первой неудачной зачистки гробницы Линфага. После устранения всех Линфагов. Но последнее маловероятно. К этому моменту ты уже наберешь достаточно сил, чтобы