Шрифт:
Закладка:
В результате у них получилось в дзюдо два третьих места. Коноплёв попал в полуфинал через утешительные схватки. И был включён в сборную области. Сам Костик легко победил в своём весе и стал третьим тоже через утешительные схватки в абсолютке. Большие шкафы — они громко падают.
Ещё через неделю всё в том же составе очень хорошо выступили на облсовете по вольной борьбе. Сашкин завоевал серебро в наилегчайшем весе или до 52 килограмм. Снегирёв превзошёл себя и в свой день рождения победил в лёгком весе (до 70 кг). Костик, выступая в первом среднем (до 75 кг), тоже стал чемпионом, а Игорь Коноплёв третьим в весе до 87 кг или среднем.
И в дзюдо, и в вольной борьбе всю их четвёрку записали в сборную области, и после Россовета по самбо поедут они на первенство РСФСР по «Урожаю» и по дзюдо, и по вольной. Вольная борьба пройдёт в Махачкале, а дзюдо — в Ленинграде.
Пока же впереди заснеженный Свердловск.
Марина порадовала новостью. Вчера из Калинина, который потом снова станет Тверью, вернулся Николай Петрович. Рыжов к предложению Костика по шитью сумок прислушался и даже попытался воплотить его в жизнь. И застрял. С джинсовой тканью или хотя бы отдалённо похожей на неё всё плохо было в СССР. И плюсом предприятия еле справлялись со своим планом и продавать продукцию куда-то налево у них не было ни малейшей возможности. Даже продукты не прельщали. В Москве и Московской области с этим особых проблем и не было, именно сюда сейчас и ездят знаменитые колбасные электрички. Тогда Владимир Ильич и посоветовал председателю колхоза закинуть невод подальше от Москвы, именно там, откуда колбасные электрички и приезжают. И даже направление подсказал. Вспомнил, как ему где-то примерно в это время купили родителя советские джинсы. «Тверь» назывались. И что, что им далеко до «Монтаны» или «Леви Страуса»? Дело именно в ткани. Она-то джинсовая.
Рыжов взял образцы продукции вновь открытого коптильного цеха и поехал в Калинин. Первая пристрелочная поездка дала только подписание протокола о намерениях. Директор Калининской ордена Ленина хлокопрядильной фабрики имени «60-летия Союза ССР» колбасу и окорока оценил и всё остальное руководство завода тоже, но и у них проблема с планом. Все расписано на оставшиеся два года пятилетки.
Вернулся Николай Петрович совсем сникший.
— А давайте мы на нашей территории построим для них базу отдыха, — зато Владимир Ильич только раззадорился. — С баней. С шашлыками. Бильярдом и прочими излишествами. Двойная выгода. Они покупают билеты, точнее оплачивают путёвку, и понятно, что это будут не простые швеи-мотористки, а руководство завода. Берите вторую партию закусок и коньячок, товарищ директор, и снова езжайте. Пусть субботник проведут и выпустят дополнительно немного ткани. Один день работы их комбината нас на год джинсовой тканью снабдит.
— Ох, подведёшь, ты меня Константин под статью.
— В чём статья? Колхоз имеет право производить всякий ширпотреб и продавать его.
— Имеет, не спорю, я по всем юристам пробежался, все плечами пожимают, ничего противозаконного, разве что приедет из Америки юрист и потребует прекратить использовать логотип их компании. И ржут, представляя себя такую картину.
— Вот и езжайте, наша новая сырокопчёная колбаса — это убойная вещь.
Перед самым отправлением их в Свердловск вернулся Рыжов из Твери, она же Калинин, и сказал Марине, что получилось на этот раз. Профилакторием «хлопкоделы» заинтересовались, а колбаса сломила последнюю преграду. Подписали договор о поставке десяти тысяч метров джинсовой ткани в январе следующего года.
Событие шестьдесят четвёртое
В такую дивную погоду — в холодный дождь и грязный снег — становится вкуснее кофе, теплее кот и мягче плед.
Поезд прибыл в обед и даже без всяких опозданий. Прибыл, вывалил в метель и снегопад с сотню пассажиров, постоял, подумал и дальше почухчухал. Конечная остановка Хабаровск. Чухать ещё и чухать. Билеты покупал Рыжов для их команды, а вот всё остальное предстояло делать сообща, в смысле со всей сборной Московской области по самбо спортобщества «Урожай». Потому все самбисты, а их получилось целых двадцать семь человек и два тренера ещё, сгуртовались на перроне. Василий Степанович Колотов, назначенный главным тренером сборной, народ перекликнул и озвучил, что они будут жить в гостинице «Свердловск», которая на противоположной стороне привокзальной площади находится, потому выдвигаемся, мол, и не отставайте. Холодина не холодина, а вот ветер был противный, колючий и залезал в каждую дырочку, обнаруженную в одежде. И за воротник вместе со снегом залез, и в рукава куртки, мало ему показалось — он собрал пригоршню сыпящегося с неба мелкого колючего снега и зашвырнул её в физиономию Владимиру Ильичу.
К счастью, гостиница и правда оказалась недалеко, да ещё большую часть дороги проделали по подземному переходу. А в вестибюле из стен прямо дул тёплый воздух. Лафа. Правда, на этом удача и закончилась. Поселяться в гостинице в СССР — это настолько непростое и небыстрое мероприятие, что зубами хочется поскрипеть. С какой целью заполнять этот огромный опросный лист? Почему нельзя написать имя, отчество и цель? Нет, и прописку, и ещё кучу разных вещей, и — что самое удивительное, по крайне мере Левин всегда удивлялся — всё это почти тридцать приехавших спортсменов должны делать одной шариковой ручкой, у которой обязательно на третьем или четвёртом человеке кончится паста. Ну и чёрт с ней, с пастой. Владимир Ильич, вспомнив всё это из прошлой жизни, купил десяток шариковых ручек в «Берёзке» с мокрым шариком, и они быстренько своей группой карточки гостя заполнили. И ни фига. Пока все не заполнят, селить команду не будут. И потом не стали, даже когда выданными Владимиром Ильичом ручками народ эти писульки написал. Пересменка у администраторов. Опять пришлось ждать. Единственный плюс — это то, что есть всё равно нельзя. Почти все вес сгоняют, и сегодня только чай, а на ночь бутылка кефира. Кефир работает в этом случае замечательно. Выпил перед сном бутылку, и, считай, почти полкило веса у тебя сгорело до утра.
Наконец все бюрократические препоны были преодолены, и самбисты разбрелись по номерам. Владимир Ильич попал в номер четырёхместный со Снегирёвым, Сашкиным и студентом ветеринарной академии с нерусской фамилией и ещё более нерусской внешностью. Парень был тувинцем. Читай — монголом. И боролся в наилегчайшей весовой категории до 48 кг.
Разместились, приняли душ, и Левин даже успел вытянуться на кровати, когда в дверь постучали.
— Ребята, а пойдёмте в цирк, я на входе афишу видела. Там тигры. Люблю тигров.
На пороге нарисовалась демонесса Марина.
— Посоли⁈ — обрадовался Буян.
Нет, правда, так и представился мухач тувинский. Это переводится — заслуга.
— Пошли!
И Сашка Сашкин туда же. Понятно, деревенский парень и в цирке, может, и не был никогда.
Левин на часы взглянул командирские. Три часа дня.
— А во сколько начало?
— В шесть вечера.
— Пойдёмте, один раз в жизни всего в цирке был, — поддержал народ и Снегирёв.
— Давайте хоть подсохнем, а то простынем.
— А как добираться — это далеко? — не уходила дьяволица.
Владимир Ильич в Свердловске несколько раз на соревнованиях был в той жизни и как тренер, и как спортсмен. Тут была школа самбо на Уралмаше. Очень сильная школа.
— Рядом вокзал, там всегда есть такси. Оба на! Пятерых не повезут. Тогда на перекладных. До центра на троллейбусе, а потом на трамвае. Я город не очень хорошо знаю.
— На двух такси поедем, мне Коля денег дал, — отмахнулась Марина. — Сохните, через пять минут… ладно, через десять минут зайду.
Когда такси нужно, его нет, а когда тебе фиолетово, есть ли оно, то прямо в ряд стоят, зелёными глазками заманивая. Пришлось ждать минут десять всё под тем же ветром и колючим снегом, а когда, уже отчаявшись, решили ехать с пересадками на троллейбусе, то сразу две волги подъехали. Через двадцать минут их сгрузили у цирка. Билетов естественно не было. Народ скорчил постные
