Обезьяну посадили вклетку, вкоторой раньше сидел урядник. Пристёгивать еёкрешётке охранники нестали— просто просунули концы труб сквозь прутья наружу икрепко держали.

Граф Стоцкий взял вруки копьё длиной врост человека ивошёл вклетку.

—Ну!— сказал онобезьяне.— Пора разозлиться!

Граф ткнул обезьяну копьём, иона завизжала, поджимая лапы кживоту.

Покоричневой шерсти потекла тёмная кровь.

Итут япочувствовал, знакомое ощущение вгруди.

Магическая матрица шевельнулась.

—Тыдумаешь, ясумасшедший садист?— неожиданно спросил меня граф.

Охренеть!

Перед ним, обливаясь кровью, визжал человек, которого онпревратил вжуткую магическую тварь.

Трупы других людей, погибших поего прихоти, сейчас остывали влаборатории вдвух шагах отподвала.

Аграф решил затеять сомной светскую беседу.

—Ядумаю, да,— честно ответил я.

Мне пришла вголову сумасшедшая идея, ночтобы осуществить её, ядолжен был раскачать внутри себя магию. Для этого требовалось время, поэтому яипошёл наразговор сграфом.

—Ошибаешься,— холодно улыбнулся граф.— Сейчас яразозлю этого оборотня. Онзаразит меня своей магической матрицей. Апотом яего убью, истану сильнее. Твой пример помог мне нащупать верную дорогу.

Вот оно что!

—Аесли несправишься?— спросил я, одновременно вызывая облачко водяного пара.

Яразделил облачко надвое, остудил две получившиеся капли вводы ипотянул изкаждой ледяные паутинки.

Одна паутинка тянулась кграфу.

Вторая— кего жертве.

—Справлюсь,— спокойно сказал граф.— Другого выхода уменя нет— явсё поставил наэту карту. Яубью оборотня, иусилю свою матрицу. Знаешь, зачем ятебе это рассказываю? Потому что потом яубью тебя. Ипоглощу твою матрицу тоже.

Граф отвернулся иснова ткнул обезьяну копьём.

—Давай, разозлись! Укуси меня, или оцарапай!

—Зачем тебе это?— спросил я.— Почему тыпросто неможешь еёубить?

—Тызабрал матрицу оборотня вдраке сним,— ответил граф.— Ясделаю тожесамое. Нехочу рисковать.

Вэтот момент ледяные паутинки дотянулись домагических матриц.

Яощутил матрицу несчастной обезьяны.

Сильная, носовершенно неагрессивная. Граф сказал, что допревращения воборотня этот человек был учёным. Как онвыразился? Маг-доцент!

Пожалуй, Стоцкий скорее убьёт его, чем вынудит ксопротивлению. Жаль, что граф этого непонимал.

Почти одновременно янащупал матрицу графа. Она была тёмной, тусклой— почти неживой. Как онсобирается еёусилить?

Бред!

Стакой матрицей хоть всех оборотней мира поубивай— ничего недобьёшься.

Япочувствовал, что легко могу погасить матрицу графа. Достаточно нескольких глотков— иявыпью еёдосуха.

Вот только Стоцкого это неубьёт.

Что говорить, если ондаже моё касание неощутил!

Оностанется жив, инеперестанет быть психопатом, готовым наубийство.

Жаль.

Здорово было быпокончить сним прямо сейчас. Но, видимо, придётся пойти другим путём.

Япринялся вбирать всебя матрицу обезьяны. Ледяная паутина пульсировала, качая вменя чужую тёмную магию. Чужое всегда поначалу кажется тёмным.

Моя собственная матрица звенела, наливаясь силой. Если бызнать подходящие заклинания! Ябынаверняка что-нибудь придумал. Если выживу— пойду учиться, хоть вмагическую школу, хоть вколдовской детский сад! Надо жеспокойно разобраться— что замагия мне досталась!

Граф всё тыкал вобезьяну копьём. Она трепыхалась заметно слабее— япочти выкачал еёматрицу. Энергия копилась вомне— яудивился, что ещё несвечусь!

—Попробуй отобрать унеё халат!— охрипшим голосом посоветовал я.

Свободной рукой Стоцкий принялся стаскивать белый халат снесчастной обезьяны.

Обезьяна завизжала, извернулась и, наконец, тяпнула его зубами запалец.

—Получилось!— захохотал Стоцкий иткнул тварь копьем изо всех сил.

Удар унего был, что надо!

Стальной наконечник пробил обезьяну насквозь.

Аявэтот жесамый момент влил вграфа немного магической энергии через ледяную нить, которая всё ещё тянулась отмоей руки кего магической матрице.

Матрица графа запульсировала, жадно впитывая энергию.

—Да!— радостно крикнул Стоцкий.— Ячувствую силу!

* * *

Инструктор Императорской магической академии Жан Гаврилович Бердышев отдыхал, привалившись кограде особняка графа Стоцкого.

Несмотря нато, что графская охрана успела выпустить тварей, его курсанты отлично отработали воцеплении.

Ниодна магическая тварь неушла.

Это уже подтвердили полицейские. Доихкордонов твари недобежали— все полегли под пулями иклинками курсантов академии.

Теперь уБердышева были все основания оцепить иобыскать поместье графа Стоцкого.

По-хорошему, надо ехать туда немедленно. Нотакой приказ может отдать только Император. Аонопять потребует доказательств.

Бердышев поднялся наноги ипомощёной дорожке сада пошёл кпарадному входу вособняк графа. Попути онвызвал порации командира группы спецназа.

—Иду квам. Проводите меня вподвал.

Картина разгрома вподвальной лаборатории неоставляла никаких сомнений. Пустые опрокинутые клетки, хруст битого стекла под ногами, трупы медиков, лаборантов иохранников. Ичудом уцелевшие люди вкамерах.

Толиохранники пощадили их, толипросто неуспели сними расправиться. Влюбом случае, эти люди— ценные свидетели. Ничего, полиция сними разберётся.

Бердышев позвонил майору Зотову ипредупредил его насчёт пленников графа.

—Ещё выжившие есть?— спросил онкомандира спецназа.

Тот равнодушно покачал головой.

—Только эти бедолаги. Охрана отстреливалась допоследнего, иперсонал положить успели.

Бердышев сделал пару десятков фотографий графского подвала— специально для императора. Записи скамер, которые крепились кшлемам спецназовцев, уже ушли насервер Императорского дворца. НоЖан Гаврилович хотел иметь доказательства усебя.

Неуспел Бердышев выйти заограду, как кнему подбежал Захаров.

—Жан Гаврилович! Маша пропала!

—Какая Маша?— непонял Бердышев.

Мысленно онуже ехал впоместье Стоцкого.

—Баронесса Поклонская. Оцепление сняли, аеёнигде нет!

Захаров смотрел наБердышева преданными глазами. Словно ожидал, что Жан Гаврилович сейчас достанет баронессу Поклонскую изкармана ивернёт Захарову сословами: