Шрифт:
Закладка:
Меж тем эльфийка начала свой долгий рассказ:
— Несколько лет назад, по пути к моей любимой тетушке в Мараднарис, я познакомилась с одной женщиной. У нее оказался дар предвидения. Когда она коснулась моей руки, поведала очень много. Она первой указала на то, что Великое древо погибает. Я не поверила ей тогда, но ее слова неизбежно сбылись…
Тиэль выразительно замолчала, поправляя складку на юбке.
— Что еще она тебе сказала? — попросила я продолжать, всем телом чувствуя, что она недоговаривает что-то очень важное, так же как и понимая, что не зря говорили о коварности этой девушки, что есть какой-то подвох.
— Она сказала, что мне предстоит стать имари для старшего принца. Только я уже встречалась с Титусом и даже представить не могла, что меня ждет. А когда объявили об отборе, я поняла, что не смогу спасти лес, как было предначертано, потому что на тот момент уже познала сладость близости двух тел…
— Я не понимаю, зачем тогда вы с Титусом уговорили меня заменить тебя? Он знал об этом пророчестве? — прошептала я. Сердце колотилось безумно быстро, я его стук в ушах слышала.
В мыслях тут же промелькнули все мои опасения о том, что на истинная для Алана на самом деле не я, a Тиэль.
Конечно, принц убедил меня, что именно я нужна ему, что он любит меня, но что, если Тиэль действительно права?
— Конечно, Титус не знал… Да и я до последнего надеялась, что это лишь больная фантазия старой женщины, но, как только я узнала о том, что древо отметило тебя, тут же приехала сюда. Луиза, это не ты его имари, а я! Прошу тебя, не совершай ошибки. Поезжай домой, а я должна выполнить то, что предначертано. Это моя судьба, а не твоя… — всхлипнула эльфийка, по ее щекам потекли горючие слезы. — А я так люблю Титуса…
— Но древо же чувствует душу, я не верю, что оно смотрит всего лишь на тело! — выкрикнула я, пытаясь хоть как-то защитить свою любовь, хотя бы право на нее.
— Древо не настолько умно, как ты думаешь… Благодаря амулету оно считало мою ауру и приняло тебя за меня, — подтвердила она мои опасения, достала носовой платочек и вытерла слезы. — Ну посуди сама, ты же человек! Твой век совсем недолог. Как, по-твоему, ваш с Аланом союз спасет лес?! Ты готова рискнуть всем эльфийским народом? Хочешь, чтобы древо убило тебя и потом в гневе из-за того, что ему подсунули человечку, уничтожило всё вокруг, а потом погибло, истощив последние остатки сил?
— Любовь — это великая сила. Для нее нет возраста и времени! Она не признает рас. Наша истинная любовь спасет лес, — ответила я, чувствуя, как у самой на глаза наворачиваются слезы.
— Любовь — это вздор. Короли не имеют на нее права. Ты так переживаешь за Алана? Так у него любовь как раз таки никто и не отнимает. Поверь, я как следует позабочусь о своем муже… — она поставила бровки домиком и жалобно посмотрела на меня.
— Я не верю тебе! Так не может быть! — предательская слеза все-таки скатилась по щеке. — Древо не признает тебя! Оно уже выбрало меня! И Алан ни за что не женятся на тебе.
— Ты в этом так уверена? — спросила она, изогнув бровь. — Разве не говорил он тебе постоянно, что ради своего народа готов на всё? Идем к древу. Я — и ты без амулета. Пусть оно нас рассудит, раз ты мне не веришь! Докажи, что именно ты имари, и я уйду. Сможешь жить с моим лицом или признаетесь всем, что вместо меня ты была на отборе, не суть. Я всё могу принять. Кроме одного: гибели моего родного Алмадариса! — Тиэль решительно встала, готовая доказывать свою правоту любой ценой.
Я тяжело вздохнула и сглотнула ком слез, поступающий к горлу, решительно сжала кулаки и сказала:
— Что ж, хочешь суда древа? Идем.
Она активировала артефакт, и нам открылось окно портала, ведущее на плато, прямо к старой коряге…
Алан
Прошла почти четверть часа, как мы сидели в кабинете в компании отца, распорядителя, нескольких советников, а также Себа, и ждали, пока приведут девушку, которую, по словам Паналетиля, опорочил мой друг. Все молчали, слава Великому лесу, мне было необходимо собраться с мыслями перед серьезным разговором.
Наконец-то скрипнула дверь, и в комнату вошла леди Миэль с родителями.
Высоким стройным эльфом и его женой, невероятно похожей на саму Миэль. Обеспокоенная испуганная чета застыла возле входа.
— Прекрасно, теперь все в сборе! — отец нахмурил брови и устало потер подбородок. — Господин Фараго, объяснитесь, — потребовал он ответа у Себастиана. — Правда ли то, о чем говорит распорядитель отбора? Что вы скажете в свое оправдание? На самом деле сорвали тайный цветок присутствующей здесь леди?
Себ выразительно посмотрел на меня и вопросительно изогнул бровь. Нужно выручать друга и раскрывать карты.
— Отец, я не думаю, чтобы Себастиан действительно дошел до непозволительного. Когда мои друзья прибыли, чтобы судить отбор, я попросил их немного поухаживать за девушками, чтобы отсеять тех, кто просто ищет мужа, кого не интересует именно моя персона, кто соблазнится и пойдет на легкий флирт, ведь союз должен заключаться исключительно на светлых, истинных чувствах. Так вот, Себ действовал в рамках моей просьбы.
— Алан, — отец сейчас испепелил бы меня взглядом, если бы мог. — Не говори ерунды! Речь идет не о флирте, а о гораздо более серьезных вещах! Господин Фараго, вы собираетесь отвечать на заданные вопросы?!
— Да, ваше величество, я готов ответить на ваш воз вопросов. Это правда, что мы с леди Миэль были этой ночью в беседке, но я лишь оказывал ей моральную поддержку. Леди очень сильно намучилась на испытании лабиринтом, а я любезно согласился выслушать ее историю об увиденных там кошмарах…
Себастиан сейчас врал. Я давно знаю этого прохвоста. Себ — редкостный бабник и, оставшись с расстроенной девушкой наедине, как минимум распустил бы руки.
Зря я пригласил его. И уж тем более зря просил голодного посторожить хлеб. Ведь мог догадаться, что не удержится!
— Себ, правду, — потребовал я. Пришла моя очередь тереть виски, потому что от дня, настолько насыщенного событиями, безумно разболелась голова.
Волк лишь хмуро отвел взгляд, изобразив, что носки собственных сапог ему гораздо интереснее происходящего здесь.
— Леди Миэль, — отец понял, что от Себастиана ничего путного не добиться, и перешел к расспросам пострадавшей стороны.
Девушка стояла бледнее мела. Интересно, она хоть не забыла, как дышать? Сейчас я ей искренне сочувствовал. Милая малышка, вряд ли она смогла бы устоять перед опытным соблазнителем.
— Да, ваше величество… — робко ответила она и слегка склонила голову.
— Отвечайте. Вы были близки с этим… представителем расы оборотней?!
— Я не буду отвечать… — она стыдливо закрыла лицо руками и расплакалась.
— Тогда мы будем вынуждены пригласить лекаря для проверки, — подал голос советник Бондиэль.
