Шрифт:
Закладка:
— Но может, ты что-то еще знаешь об этом? Ведь несколько месяцев назад ты лишь упомянул это, но никаких подробностей не рассказал.
— Клянусь, я правда ничего не знаю об этом. С тех пор как мы с Наталией начали встречаться, я забыл о ее странном поведении. Да и она, походу, тоже не вспоминает о том случае…
— Не думаю… Возможно, она еще думает об этом, но никому не говорит. Ее родители считают, что надо узнать, что произошло, ведь это дело может быть очень серьезным.
— Но как? — пожимает плечами Эдвард. — Вряд ли эта девушка скажет что-нибудь. Раз она до сих пор никому ничего не сказала.
— А ты точно ничего не знаешь об этом? — слегка хмурится Терренс, бросив на Эдварда подозрительный взгляд. — Может, проблема в твоих отношениях с ней кроется в этом секрете?
— Нет-нет, Терренс, я не вру тебе! Что касается того, что произошло с Наталией после нашего с ней знакомства, то я ничего не знаю и могу лишь догадываться о причинах ее грусти.
— Но тогда почему же вы стали так холодны друг к другу и уже не чувствуйте того, что чувствовали ранее?
Эдвард тихо вздыхает, откидывается на спинку кресла и ничего не говорит вслух, выглядя довольно напряженным, взволнованным и хмурым. Терренс прекрасно видит это и понимает, что если он еще чуть-чуть надавит на своего брата, то сможет что-то из него вытянуть.
— Что происходит, Эдвард? — спокойно интересуется Терренс. — Почему вы оба притворяйтесь, что у вас все хорошо в то время, когда между вами черная кошка пробежала? Вы ведь были такие счастливые и влюбленные! Как была счастлива Наталия, когда поняла, что ты не хотел перестать общаться с ней… Какой ты стал довольный, когда она перестала бегать от тебя и сказала, что готова попробовать повстречаться с тобой. Куда все это делось? Где вся ваша любовь? Почему глядя на вас, нам больше не хочется улыбаться?
Эдвард пару секунд через лобовое стекло смотрит на дорогу, проходящую через густые леса. А затем он едва слышно вздыхает и откидывает голову назад с прикрытыми глазами.
— Ох, честно говоря, мне и самому хочется понять, что происходит… — без эмоций отвечает Эдвард и водит рукой по лицу, отведя взгляд в сторону. — Я не знаю, что между нами происходит…
— Значит, между вами все-таки есть какие-то конфликты? — слегка хмурится Терренс.
— Конфликты есть у любой пары, Терренс, — нервно сглотнув, скрестив руки на груди и опустив взгляд вниз, отвечает Эдвард. — У нас с Наталией тоже иногда бывают кое-какие споры, но они не очень серьезные.
— Именно в них и заключается ваша проблема?
— Одна из причин… Но вообще… Вообще, я… Ох… — Эдвард проводит руками по лицу и резко выдыхает. — Не знаю… Иногда мне кажется, что она — не та девушка, которая мне нужна…
— Почему же? Наталия очень милая, воспитанная, образованная… Такая же сентиментальная, как и ты. Я считаю, что она прекрасно подходит тебе.
— Я знаю, но у меня все равно возникает мысль, что это не мой человек. Вроде все при ней, но что-то не то…
— Ты типа собираешься расстаться с ней?
— Не знаю… Но в последнее время я чувствую себя не слишком комфортно с этой девушкой.
— Неужели в день ужина у тебя и Наталии был какой-то конфликт?
Эдвард молчит несколько секунд, пока его глаза бегают из стороны в сторону. Он либо не решается что-то сказать, либо как будто пытается найти какую-то отмазку, чтобы заставить Терренса потерять интерес к этой теме и сменить разговор. Но вскоре мужчина резко, тихо выдыхает и говорит кое-что с большой неохотой, часто моргая глазами и выглядя еще более бледным от небольшого испуга:
— Да, мы поссорились незадолго до ужина… И поэтому были такие странные…
— Поссорились? — слегка хмурится Терренс и меняет скорость с помощью коробки передач. — Но из-за чего? Произошло что-то серьезное?
— Нет, ничего серьезного, — неуверенно говорит Эдвард. — Обычная ссора, которая может случиться у любой пары… Кое-какие разногласия…
— Не могли решить, какой фильм посмотреть в кинотеатре? — стараясь немного разрядить обстановку, шутливо интересуется Терренс.
— Ну… В общем-то, да… — Эдвард крепко вцепляется в рукав своей куртки. — Она хочет одно, а я хочу другое… К сожалению, с женщинами иногда очень трудно договориться.
— Но тогда зачем вы пришли на ужин?
— Разве мы могли отказаться? Лично я бы пришел в любом случае, ибо не виделся с тобой и Ракель больше месяца и ужасно скучал по вам. Может, Наталия вообще не хотела идти из-за нашей ссоры, но возможность встретиться с близкими друзьями заставила ее забыть о конфликте.
— В принципе это объясняет, почему она держалась так отстраненно от тебя… — задумчиво говорит Терренс. — Неужели ты так сильно обидел ее, что Наталия мечтала о моменте, когда вы оба уедете домой?
— Э-э-э… — запинается Эдвард, на секунду поджав губы. — Да нет, я обидел ее не так сильно… Просто она восприняла все это слишком близко к сердцу. Наталия такая. Эта девушка может обидеться даже на самую глупую вещь. Например, она очень долго дулась на Ракель, потому что считала, что ее незаслуженно оскорбили.
— Неужели она могла так сильно обидеться на простой конфликт, допустим, из-за выбора кино? — недоумевает Терренс. — Эта девушка ведь должна понимать, что ей не удастся этого избежать. Она что, всегда будет так остро реагировать на любые ссоры?
— Не знаю, Терренс… Мне не нравится вся эта ситуация, но боюсь, эту девушку вряд ли получится изменить. Она впечатлительная, ранимая и сентиментальная… Этого у нее не отнять…
— Да уж, даже слишком… Удивлен, что ее родители не объяснили ей, что нельзя избежать конфликтов и так сильно переживать и обижаться из-за каждого. Они ведь живут в браке почти тридцать лет, как однажды сказала Наталия, и должны были как-то подготовить ее к этому и научить не так остро реагировать.
— Может, и говорили… Возможно, бывало такое, что они могли поругаться при ней… — Эдвард пожимает плечами. — Но наша блондиночка такая… И ее уже никто не изменит…
— Жаль… Очень жаль…
На пару секунд в воздухе воцаряется небольшая пауза, во время которой Терренс слегка хмурится, пока продолжает вести машину, а Эдвард быстро прочищает горло, за время этого разговора успев стать довольно хмурым и немного неуверенным в себе. Он по-прежнему ищет любые способы уйти от темы и попробовать заболтать брата так, чтобы тот поверил тому, что приходит ему на ум.
— Но вы с Ракель не воспринимайте наши
