– Хватит Дол, мне показалось, они не хотели, чтобы дошло до такого, – попытался успокоить Старик.

– Что? Прости, мне кажется, я ослышался, ты собираешься отпустить их? Дакота… Они сделали это с ней, если ты ещё не понял.

Старик безэмоционально поправил:

– Это был несчастный случай.

Долонтер не мог поверить своим ушам. Неужели Старику настолько безразлично? Они же команда. Они же, вроде как, друзья. Он же сам видел испуг в его глазах некоторое время назад? Куда же он делся? Откуда сейчас это безразличие? Кто переключил Старика? Кто сейчас стоит перед ним? Долонтер взревел:

– А если этот случай вонючий в следующий раз произойдёт со мной?

– Долонтер, не говори глупостей, – встрял Волш.

– Да с кем угодно! Старик, ты слышишь меня? – Долонтер хотел растормошить Старика, чтобы тот отвлёкся от ковыряния земли ботинком, уделил ему внимание, перестал быть таким чертовски спокойным, в конце концов. Он уже даже замахнулся, когда Волш перехватил его кулак:

– Успокойся, тебе сказано! Уже всё сделано!

– Отцепись, Волш! – Долонтер развернулся, направил кулак четко Волшу в нос, но тот увернулся. – Безнаказанными за такое не остаются! Чайка прав!

– Я согласен, но сейчас-то что мы можем сделать? Мы можем выследить их позже.

– Она мертва! – Не унимался Долонтер. – Как мы об этом сообщим её родителям?

– На Старика то зачем гонишь, нужно было лучше за командой смотреть! Капитан хренов.

Долонтер опешил, не поверив своим ушам:

– Что ты сказал, повтори!

– Хватит, вы оба! – В разговор вмешался Чайка, он вернулся и услышал обрывок их разговора.

Выглядел он ужасно, подпирал рукой больной бок, лишняя беготня по городу в поисках кнопки и камер лучше ему не сделала.

– Разыщем их позже. – Подтвердил Старик. – Я, конечно, не хочу оставлять всё это так. Но они тоже этого не хотели. Чайка, что там с кнопками?

Чайка презрительно поморщился:

– Кажется, нас и правда оставили, – сдался он. – Ничего не работает. Я кричал ещё, но ничего и никого.

Долонтер мысленно его поблагодарил, что он кричал не здесь, а где-то там, в городе и они этого не слышали. Он такого призывного крика-плача Чайки ему хотелось лишь плакать от жалости к самим себе.

Начало уже темнеть. Они сидели несколько часов на недружелюбной земле города К.В.Е.С.Т.а. Старик смотрел в одну точку, что-то явно обдумывая. Долонтер не выдержал и принялся наворачивать круги вокруг дома.

– Я не понимаю, чего мы ждём! Сколько можно бездействовать?

Волш курил сигареты, пытаясь успокоиться, но это ему совсем не помогало.

– Долли, не мельтиши, – попросил он. – Сказано тебе подождать, значит жди. Сейчас мы тут наделаем делов, а отвечать кто будет?

– Если К.В.Е.С.Т. существует, – Не согласился Долонтер. – То за нами следят. А значит, видели, кто это сделал и почему так получилось.

– Хорошо, а если он не существует? – Спорил Волш. – И Чайка даже рабочих камер не нашёл.

– Ну, может за нами наблюдают с помощью дронов, я не знаю, Волш! Не могут же за нами не следить. Кто бы это ни был. К.В.Е.С.Т. или не К.В.Е.С.Т.

Старик хлопнул себя по коленкам, чтобы встать и обратился к Чайке:

– Два часа прошло, приятель. Как видишь, за нами никто не пришёл. Ждать нам тут нечего. Нужно двигаться дальше. Бросить мы её тут просто лежать на земле не можем. Значит, делаем, как я сказал.

Чайка понурил голову и кивнул. Никто. Не пришёл. Никакой помощи.

Старик огляделся. На стене соседнего дома висел противопожарный комплект. Стекло уже было разбито. Вряд ли им кто-то пользовался, тут в принципе ничего целого не встречалось уже давно. Старик вынул небольшую лопату и, выбрав место под деревом, принялся копать.

Волш опустился в небольшую яму, которую уже успел выкопать Старик, и принялся помогать, копая руками. Долонтер тоже долго на месте не сидел, он взял из противопожарного набора ведро и черпал туда землю, раскопанную Волшем.

Чайка тем временем отыскал подорожник и ещё какие-то не очень приятно пахнущие травы. Он принялся растирать крупные листы в одной из кастрюль, захваченных с собой, что-то ещё туда добавлял, мешал, намазал свой разодранный бок и предложил друзьям.

Оказалось, что Волш тоже был весь в синяках, а у Долонтера распух локоть. Что самое странное, он даже не помнил, когда именно успел поранится и не замечал этого, пока не увидел покрасневшую кожу.

Работали молча. Сил на ругань и, тем более, на нелепые драки уже не было. Сопели, кряхтели, копали, когда яма стала достаточно глубокой, аккуратно положили туда Дакоту. Чайка плакал, не рискуя подходить близко, и вообще, он старался делать вид, будто бы ничего не произошло. Как будто бы это там не Дакота. Представлять это было не так страшно. Старик предложил положить рядом с телом Дакоты все её вещи. Так и сделали, предварительно всё-таки вытащив из рюкзака то, что могло бы им понадобиться. Затем они быстро засыпали яму, Чайка притащил не очень тяжелый камень, который смог послужить надгробием, и положил пару цветков полевой ромашки.

Возле могилки друзья стояли ещё около получаса, молчали, думали каждый о своём. А потом одновременно стали собираться. Вдруг это место сделалось ненавистным, захотелось быстрее сбежать, забыть эти следы крови и битвы. Хотелось уйти подальше, смыть воспоминание водой, словно обычную кровь. Хотя каждый понимал, что не забудет, не смоет, не успокоится, как бы далеко они не забрели.

Долонтер оглянулся и, громко вздохнув, повторил шёпотом:

– Как же мы скажем об этом её родителям…

Начинался закат.

По какому-то негласному правилу, четверо путников, так внезапно оставшиеся без одного участника, шли не останавливаясь, даже когда началась ночь. Они шли час, два, три, даже не переговариваясь. Старик шёл первым и не очень-то заботился о том, чтобы его товарищи не отставали. Следом – Волш, как всегда безучастный, куривший сигарету за сигаретой. Дальше – Долонтер. Ему, то и дело, приходилось отмахиваться от дыма, из-за чего он вспоминал, как совсем недавно от дыма отмахивалась Дакота и ругалась на него. Чувство было ужасное. Мысли до сих пор не укладывались в голове. Замыкал процессию Чайка. Он даже не пытался успевать за друзьями. И просить его подождать тоже не хотел. Долонтер, шедший чуть впереди, краем глаза видел, как Чайка шмыгает носом и вытирает глаза изнанкой футболки.

Дакота. Её больше нет. И с этим фактом придётся смириться.

Около двенадцати часов ночи путники заметили, что на горизонте стали появляться деревья.

– Лесополоса. – Тихо объявил Волш. Голос его после долго молчания и ходьбы захрипел, и он прокашлялся. – Скоро ворота – выход из… из К.В.Е.С.Т.а.