Погладил её по голове.

— Не прогоню, Мышка, — сказал я.

Не стал боярышню ни о чём расспрашивать: для этого ещё будет время.

Сказал:

— Подожди немного. Мне нужно кое-что сделать.

Повернулся к стене и сплёл «скрепы» входа. Так поспешно я сооружал вход в эльфийское жилище лишь однажды: когда лежал с дырой в груди в степи, рядом с Курганом мёртвых. Тогда я не хотел умирать — сейчас хотел поскорее увести из Мужской крепости Мышку.

— Всё, можно уходить, — сказал я.

Направил в «дверь» ключ-импульс. Почувствовал: тот сработал — вход открылся.

Взял боярышню за руку.

— Куда мы пойдём? — спросила Мышка.

— К Васе. Ты помнишь Васю?

Мелкая кивнула.

— Вася нас уже заждалась, — сказал я. — Держись за меня и ничего не бойся. Сейчас мы войдём в тёмную комнату. Там не страшно — просто темно. Шагай за мной, и придём туда, где нас ждёт Васелеида. Там мы сможем помыться и съедим что-нибудь вкусное. Слышу, как урчит твой живот. Скоро мы его накормим.

Мышка улыбнулась. Слёзы всё ещё скользили по её лицу.

— Ничего не бойся, — сказал я. — Поняла?

— Кира, с тобой я ничего не боюсь, — сказала боярышня. — Правда-преправда!

— Закрывай глаза и иди за мной.

Мышка послушно сомкнула веки, сделала первый шаг. Но вдруг замерла.

Подняла на меня вновь широко открытые глаза.

— Кира, — сказала она. — Мы уходим? А как же девочки? Мы что… оставим их здесь?

Глава 61

Прежде чем ответить боярышне, я обернулся и посмотрел на детей. Увидел в основном малышей. Лишь несколько десяти- или одиннадцатилетних девочек хмурились — зыркали глазами на спящих служанок богини совсем, как взрослые.

Пробежался взглядом по детским макушкам. Пятьдесят семь девочек, если не считать Мышку. Никаких планов относительно их дальнейшей судьбы я не строил. И уж точно не собирался тащить такую толпу ни на маковые поля, ни на карнавал.

Не чувствовал желание изображать спасителя.

Перевёл взгляд на лицо Мышки. Давно на меня не смотрели столь доверчиво и с такой надеждой. В прошлый раз похожие выражения я видел на лицах гурил — там в маленьком посёлке в Кирхудской долине, когда солдаты Светлой империи заковывали коротышек в кандалы.

Солдат я тогда убил: понимал, что пришло время выбирать, на чьей я стороне… Подумал вдруг, что Мышкины глаза очень похожи на глаза Кати, Великой Государыни Каталинии Восемнадцатой — такие же яркие. И такие же не по-детски требовательные и в то же время наивные.

— Я вернусь за ними, — сказал я. — Как только выведу отсюда тебя.

Сам не поверил, что пообещал такое.

«Куда я их дену?» — промелькнула в голове мысль.

Отмахнулся от неё. Всего лишь полсотни детей. Неужели не придумаю, куда их пристроить?

— Здесь не все девочки, — сказала Мышка. — Нас разделили. Ещё вчера. Других куда-то увели.

— Знаю. Я видел их.

Вздохнул.

Значит, не пятьдесят, а сто детей — не велика разница.

— Кира! — воскликнула боярышня. — Ты самая лучшая! Правда-преправда!

И снова ринулась меня обнимать.

— Всё, всё, — сказал я. — Нам пора. Вася, небось, уже заждалась — волнуется. Она, между прочим, сейчас болеет. Ей вредно волноваться.

Мышка сжала мою руку. Сильно. Будущая воительница.

— Кира, а куда мы пойдём? — спросила она.

— Сейчас узнаешь, — сказал я. — В таком месте ты, Мышка, наверняка, никогда не была. Там неплохо. И вкусно кормят. С подружками не прощайся: скоро увидитесь. Всё. Закрывай глаза.

* * *

Провёл боярышню Алаину через эльфийский дом и передал Васелеиде. Та не выглядела больной — скорее заскучавшей. Велел слуге рода вымыть мелкую и накормить. Ничего не сказал её о случившемся в Кординии: уверен, что боярышня справится с рассказом не хуже меня.

Пообещал вернуться завтра.

Отправился в Бригдат.

Решил, что детишки подождут.

В Мужской крепости я не шумел — не дал змеихам повода для беспокойства. Сомневаюсь, что они заметили исчезновение одного ребёнка. А если и обнаружили пропажу Мышки, то вряд ли этим фактом обеспокоились. Спящие же на постах охранницы — повод, чтобы устроить внутренние разбирательства, но никак не причина для паники.

Я был уверен, что до утра детям точно ничего не угрожало.

Значит у меня было время, чтобы поужинать и подготовить почву для задуманной операции.

* * *

В бригдатский «Дом ласки и удовольствий» я явился через эльфийское жилище. Подумал по пути, что не мешало бы мне свой дом расширить. Количество действующих входов-выходов в него росло, вскоре не останется места для новых. Не лепить же их один на другой. Да и я уже вот-вот начну в них путаться. И пусть постоянный вход в дом пока лишь один — на стволе меллорна в первом квадрате. Но мне приходилось плести всё новые «скрепы» — сооружать временные «двери».

Следовало бы не только расширить пространство внутри дома, но и позаботиться о вентиляции и освещении. Да и не дело, что мои вещи лежали на полу — те же сумки с деньгами. Следовало присмотреть для них шкаф. В пустующих жилищах боярских квадратов Силаевых сейчас можно было раздобыть любой; не украсть — взять на правах наследника. Вот только он займёт в доме немало места — без расширения внутреннего пространства точно не обойтись.

Одну из сумок с золотом, что получил от меллорна, я прихватил с собой в Бригдат. Спустился вниз по лестнице, позвякивая монетами. Привлёк к себе внимание хозяйки борделя. Та патрулировала безлюдный общий зал (не увидел там ни одной клиентки — только персонал), покрикивала на разносчиц, придумывала для тех задания, чтобы не стояли без дела. Встретила меня сияющей улыбкой, старалась не смотреть на сумку, что оттягивала мне руку: наверняка узнала знакомый звон.

Прошёл к столу — выбрал тот, что ближе к барной стойке. Госпожа Барелла вызвалась составить мне компанию за ужином. Выглядела она измученной, словно постаревшей. Хотя при мне и старалась сдерживать недовольство и раздражение. Дела борделя явно шли отвратительно. Это можно было понять, не смотря на пустые столы зала — только заглянув в глаза его хозяйке. Тут всё понятно: исчезли боярыни — не стало клиенток. Простым горожанкам услуги компаньонок Бареллы не по карману.

Заказал ужин, отвесил хозяйке борделя порцию комплиментов. Не забыл похвалить и её салон. Заявил, что даже в