— Не знаю, дня два-три, наверное.

— Ну тогда тем более пошли, возьмешь вещей каких надо, да пожрать на сегодня-завтра. А потом если что, то еще кого в помощь зашлю с едой.

Мы втроем вышли из здания, и я стал запирать входную дверь на оставленный мне здоровенный медный ключ.

— Подождите, подождите! — раздалось в отдалении.

Мы с Франком и Первым одновременно оглянулись на голос. Надо же, это тот пропойца, который пытался бесплатно упросить утилизировать своего дружка. Решился все же притащить его самостоятельно.

— Первый, помоги ему, — скомандовал я. — А то он еще час будет тело до нас тащить.

Первый кивнул и широкими шагами пошел в сторону уже шатающегося под весом окоченевшего трупа мужика. Подойдя, просто взял того подмышки и понес к нам, даже не замечая особо веса тела. Пропойца удивленно выпрямился, сначала не поняв, куда подевался его не мало весящий мертвый друг, а потом заковылял следом за Первым к нам.

— Господа, я сделал как вы сказали! Я принес моего дорогого друга. Все же в силе — вы утилизируете его бесплатно?

— Не совсем бесплатно. Он нам сам послужит. Я сделаю из него немертвого.

— М-м-м-м. Ну не самый плохой итог. Может даже лучше, чем быть сожженным, да затем спущенным в канализацию. Как мне кажется, господа, Крак был бы рад.

— Твоего друга, — я кивнул в сторону трупа, — зовут Крак?

— Именно, господин. Прошу прощения, а может у вас у самих есть какая-нибудь работа для меня?

Я на несколько секунд задумался. А и правда, есть работа.

— Есть одно дело. Нам нужно отойти на пару часов, а заведение закрывать не хочется, вдруг клиенты придут. Вот тебе и нужно будет посидеть здесь, пока мы не придем. Да говорить посетителям, что скоро прибудем, и просьба подождать. Либо записать на бумаге данные, мы сами придем, если за вывоз и утилизацию заплатят, конечно.

— А почему бы нет, господин. Все равно мне делать нечего, работы нет, семьи нет, спешить некуда. А сколько заплатите?

— Десять медяков, — решил я, что хватит так со всеми щедро делиться деньгами. — За простое просиживание штанов больше не жди. И, кстати, всем посетителям говори, что заведение теперь принадлежит клану Мрачных.

— Хорошо, господин.

— Как твое имя?

— Милдр, господин.

— Вот ключ, Милдр. Жди, мы скоро придем. А пока ты здесь, занеси, пожалуйста, тело своего друга в комнату для трупов.

— Сделаю, господин.

Ну, а мы с Франком и Первым пошли в сторону дома.

— Удивляюсь я с тебя, Дарек, — начал Франк.

— Что такое? — не понял я.

— Да все у тебя как-то просто получается. Быстро навел порядок в клане, начал набирать людей, поставил на место бандитов, начал зарабатывать деньги. И все за такой короткий срок. Как это все вышло-то? Ведь недавно ты был, прости за прямоту, совсем никчемным главой. Да не то, то главой! Ты человеком был никчемным!

— Ну был и был, — хмыкнул я. — Чего теперь вспоминать то.

— Не знаю, не спроста это…

— Франк, — я попробовал говорить спокойно. — Давай ты не будешь лезть, куда не стоит? Я был другим, но теперь я изменился. Все, закрыли тему. Понял?

— Да, прости. Я все понял.

— Вот и отлично. А скажи мне, кто у нас на районе занимается починкой дорог, облагораживанием общественных мест, да вывозом мусора?

— Дарек, ты чего? Никто этим у нас никогда не занимался! Только не говори, что планируешь и это под себя подмять.

— Не, зачем под себя. Просто заставить людей выполнять то, за что им платят. Или вам не надоело жить в дерьме?

— Ну почему, надоело конечно. Просто всегда так здесь жили. Это ведь нищий квартал.

— Я не поверю, что так было всегда. Готов поспорить, что даже деньги выделяются из казны города. Правда, до нужных лиц они не доходят, как понимаю.

— Дарек! Я все равно не пойму. Как связана чистота и наш клан, точнее, ты? Ты некромант! Ты трупы поднимаешь за несколько минут. А убиваешь вообще за секунду. А тут волнуешься, почему на клумбе цветы не растут. Зачем тебе это?

— Да тут все просто. Чем приятней для проживания район, тем тут будут богаче люди. Чем будут богаче люди- тем богаче буду я. Ну и, если тут будут не только нищие, то будет приток нового населения, среди которых будут также и одаренные. Ну и, соответственно, захотят присоединиться к нашему клану. Кстати, чем будет клан богаче, тем люди будут охотнее присоединяться к нам. Мне повезло с Тирном, в нужный момент с ним встретился, смог соблазнить вступление к нам. А вот если бы у него был выбор между нами и любым другим кланом — то здесь я сомневаюсь, что выбор был бы сделан в нашу пользу.

— Понимаю… Дарек, может тогда избавимся от Лютого с его прихлебателями?

— Зачем? — удивился я.

— Ну здесь будет безопасней и лучше.

— Не, Франк. Наоборот, начнется грызня за власть, а через время возникнет какой-нибудь другой Лютый. А пока все не устаканится — будет форменный беспредел. И что ты предлагаешь? Убивать всех, кто встанет на это место?

— Ну да, — пожал плечами соклановец.

— Нет, Лютый необходимое зло. Он кое-как удерживает своих подчиненных в узде, не давая скатываться в форменный беспредел, наказывая самых наглых. А если над ними не будет довлеть страх, то здесь настанет полнейшая жуть. Ведь тут даже стражей нет, чтобы поставить их на место. Бандиты начнут просто средь бела дня врываться во все подряд дома, чисто для развлечения. Убивать мужчин, насиловать женщин. Или наоборот, смотря какие предпочтения. Извращенцев полно. В районе просто не будет безопасного места, начнется повальный исход, квартал опустеет, здесь останутся только режущий друг другу глотки криминал. В конце концов, городские власти не смогут бесконечно закрывать на это глаза и, по итогу, направят сюда гвардию, которая вырежет оставшихся под ноль и погонит всех беженцев назад. А те уже приживутся в других районах и не заходят возвращаться из более-менее приличных кварталов сюда. И начнут прятаться по норам. Пойдут зачистки, насильственные выдворения и так далее… Осознал, Франк?

— Да уж, так себе перспектива, если честно.

— Ну да, а все из-за того, что просто не было того, кто мог придержать первых начавшихся беспределить неадекватов.

— И что, ничего нельзя с криминалом поделать? Ну согласись, хоть тут и нет таких ужасов, что ты описал, но все же довольно опасно…

— Соглашусь, как не согласиться. Сколько раз меня пытались