Больше всего Москворецкий пойменный заказник понравился эльфийкам.

— Дышится, почти как у нас! — восторженно сказала Иль, пока отряд перебирался через широкую канаву. — И птиц много!

Радостная Фри выпустила из инвентаря белогрудого, и он резвился между деревьев.

А вот Грилл заметно приуныл, он, орудуя своим крутым топором, убил чуть ли не больше всех мародеров на мосту и поначалу предвкушал ночную разборку, но сейчас шел, молча смотря под ноги.

— Нет у нас такой, — прокомментировал он, когда я подошел к нему. — Любить лес низкий и редкий. Этот непривычно.

— Ты заметил, река пустая была? — спросил Сергей. — Ну трупы и мусор не считая. Походу, все, кто хотел, свалили уже.

— Да. Завтра надо решать: или самим плот из говна и палок делать, или до Оки по шоссе пилить.

— Да тут с нашей скоростью шесть-семь часов хода, дольше собирать…

— По шоссе точно надежнее, чем на плоту, — заявил не умеющий плавать Леха. — Мало ли колдун какой на берегу, и пиздец котенку. На нас шмоток по десять кг на каждом, камнем на дно пойдем.

— У меня особенность «глубокое дыхание», — сказала Марина. — Пять минут под водой без кислорода, и все характеристики увеличиваются. Интересно, откуда, я и плаваю-то только по-собачьи.

Оставив, домыслы при себе, я ушел вперед и догнал Ксению.

— Решила, какую специальность возьмешь?

— Не-а, — грустно ответила она, убивая севшего на щеку комара. — Мало пока вариантов. До друида, как Фри, очков много надо. Стелсеров уже двое, третий перебор. По всему выходит, лучший кач пока через пики будет, а там нужен стихийный урон. Так что прокачаю пока стрелы огня и воды, а дальше посмотрю.

— Умница!

Я положил руку ей на плечо и тут же убрал, даже не увидев, а почувствовав взгляд Иль.

Быстро темнело.

— Красиво мы их раскатали, — сказал Андрей, подловив меня в одиночестве. Я повернул к нему голову: идет рядом уверенный, спокойный, как танк, будто каждый день принимает участие в массовом убийстве, даже не смотрит на меня, а постоянно отрабатывает удар дубиной, помня при этом, что при эльфийках деревья трогать нежелательно.

Убедившись, что продолжения и уточнения не будет, я усмехнулся.

Андрей уже два года не вырывался с нами, но именно позавчера смог. И это реально было лучшее, что с нами могло произойти, а второе, не менее, а то и более значимое, что он не исчез, как многие крутые чуваки (уверен, система долго сомневалась, оставить его здесь или забрать).

Наверняка он только и думал, что о своей жене, благодаря отъезду которой к родне в Екатеринбург и смог вырваться, но никак не показывал. Я замечал, что с самого начала путешествия он по очереди подходит к каждому без исключения члену группы, и после обмена буквально несколькими фразами и улыбками те, будто заряжаясь его спокойствием и уверенностью, расправляют плечи.

— Да неплохо, Андрюх, — я хлопнул друга по плечу. — Что про Грилла думаешь?

— Нормальный мужик, — дубина свистнула над травой, тут же в левой руке появился щит, имитирующий защиту от предполагаемой контратаки. — Послушал, о чем они там с Лехой трепятся. Такой же беспредел в их мире, как у нас: богатые богатеют, бедные беднеют и на уровне людей, то есть гномов, и на уровне стран. Любой кузнец с детства чуть-чуть воин. Понятия однозначно есть, но свалить, если встретит своих, может.

— Думаю, это ко всем относится.

— Конечно, — последовал ещё один взмах дубиной. — А вообще, нам пока везёт с попутчиками. Даже из Резо может что-то выйти, да и из Гелы, когда вырастет.

Ага, четыре года до момента, когда она сможет пользоваться системой, и ещё два-три, пока начнет приносить хоть какую-то пользу.

С другой стороны…

Я снова посмотрел на спокойное лицо Андрея и понял, как глубоко и сильно он прав. Сиюминутные проблемы и задачи среднесрочной перспективы слишком захватили меня, у него же текущих забот меньше, и он видит больше и думает сильно вперед, благо опыт организации работы предприятий в пятьдесят плюс человек у него есть. Если предположить, что у тех, кто это все устроил, нет целей уничтожить нас всех, то нам жить дальше тут ещё хрен знает сколько времени, а скорее всего, всегда. И не успеем глазом моргнуть, если выживем, как дети возраста Гелы начнут играть основные роли, у них нет якоря вроде воспоминаний и родственных связей, как у нас.

— Кстати, — Андрей вдруг, наклонившись, понизил голос, хоть и так никто не мог услышать, что он говорит. — Ты бы с Маринкой поговорил.

Я удивлённо посмотрел на него — к чему такая забота? Вроде в универе они не общались, кроме как по общим темам, да и после только разве что в компании. Может, я чего-то не знаю?

— Из-за того случая с летающей собакой, что ли? Когда я наорал?

— Да не, — он продолжал говорить тихо, чуть не переходя на шепот, напрягая этим меня все больше и больше. — Я, конечно, не психолог, да и вообще гораздо меньше тебя в бабах понимаю, а уж до Кости мне как до луны, но… мне кажется, она не просто так сюда пришла позавчера. Ты сам же говорил, она после разрыва с Петей очень переживала, а это ее превращение… ну это…

Он быстро огляделся и показал руками, будто у него здоровая грудь.

— Для него, скорее всего, все это было, хотела раздуть затухающую искру… а он исчез… хз, что у нее сейчас на уме, но со мной она на разговор особо не пошла, а я не стал настаивать…

Резкий взмах дубиной зацепил траву, вырывая ее с кусками земли.

Я, стараясь делать вид, что случайно, пробежал глазами по девушке. На первый взгляд, все в норме: после закономерной паники в самом начале, с ростом уровней, ведет себя все увереннее, ни в первый вечер, ни во второй день внимание к себе не привлекала. Сейчас идёт в ритме остальных, колдует что-то постоянно, но да, смотрит перед собой и не пытается, как многие другие, найти собеседника. Захочет ли она открыть мне душу?

Нас связывала лишь двухмесячная интрижка на первом курсе, когда и она, и я были ещё совсем другими, юными людьми. Потом мы не вели личных бесед. Но Андрей, безусловно, прав, всё-таки я имею авторитет, и не какой-то абстрактный, а подтвержденный цифрами, хоть конечное значение нигде и не отображается.