- А мне повезло в тройне, — он приобнял маму и чмокнул её в висок. — У него только Алиса, а у меня ещё ты и Элька.

- Но это пока. – ответила Элька. – Вы там, с детьми-то, не затягиваете.

- Эля! – прикрикнула я.

- Последний штрих, — отец вытащил из нагрудного кармана футляр. – Это подарок жениха.

На чёрном бархате лежала подвеска на тонкой цепочке в виде лисёнка из белого металла весь усыпанный камнями. Аккуратно взяв её, отец застегнул замочек на шее.

- Ну, что, готова? – подставляя мне локоть, торжественно спросил отец.

- Как пионер, всегда готов. – в тон ему ответила я одной из маминой фразы.

Пионерами, насколько я поняла с маминых слов, называли молодых людей, которые состояли в организации. И которая учила их помощи ближнему, а также воспитывала в них ответственность и патриотизм.

И вот мы входим в портал, а выходим перед высокими дубовыми дверьми. Отец накидывает на меня белую вуаль, отрезая от внешнего мира полупрозрачной дымкой. Нас оглушает торжественная музыка, и меня вдруг с головой накрывает волнение. Ладошки стали влажными, а колени подкосились. Я цепляюсь за локоть отца, как за спасательный круг, который держит меня на плаву. Двери в зал отворяются, и мы с отцом двинулись по узкому проходу. По обе стороны, вдоль прохода, стоят столбы, украшенные белыми цветами. Ноги утопают в белой пушистой ткани, которая покрывает пол, оставляя лишь узкую тропинку. На меня смотрит множество глаз, а я не могу отвести взгляд от Жеки, что стоит чуть на возвышении, в конце моего пути. И он, так же как и я, весь в белом.

Я смотрела на это зрелище как заворожённая и веря, и не веря в увиденное одновременно. Он всегда носил лишь чёрное. Но сегодня Жека был в белом.

Высокая фигура облачена в белую рубашку, белый длинный камзол, такие же брюки и сапоги. Кромку сапог украшает золотой орнамент, такой же узор есть и на рукавах и воротнике камзола. И такой же рисунок идёт по низу моей пышной юбки и верху корсета. Если мои волосы уложены в затейливую причёску, то волосы Жеки были влажными, кажется, он даже не высушил их после душа. И на фоне этой белоснежной красоты ярким пятном выделяется в его руке букет. Он словно маяк в этом изобилии белого цвета светит мне синим цветом. Да-да. Букет в его руках, синие маленькие розочки. И я так подозреваю, он их отвоевал у моей мамы. Ведь только в нашем саду растут эти цветы. Как говорит мама - цветы её родины и знак любви моего отца к ней.

Нахожу её взглядом среди собравшихся здесь людей и вижу слёзы в её глазах. Рядом с ней стоит Эля, улыбается и светится, словно лучик. Поодаль, Палехин, мягко обнимающий за плечи Милу. У той тоже глаза на мокром месте и улыбка до ушей. Добилась таки своего. Она тихонько машет мне рукой и я улыбаюсь ей в ответ.

Чуть поворачиваю голову в сторону и смотрю на деда, рядом с которым по одну сторону стоит Аля, а по другую Кай. На Верховную, Даню... Глаза, которого горели жёлтым светом, а взгляд его неотрывно следил за моей сестрой. Сегодня она особенно хороша. Светло-голубое платье в пол, словно сотканное из воздуха, подчеркивало фигуру и создавало иллюзию невесомости. Красивая и, судя по его взгляду - желанная. Что ж, флаг ему в руки. Ох, и нелегко ему будет. Улыбнулась. Сейчас здесь только те, кого я уже привыкла считать своей семьёй. Те, кто этой самой семьёй мне станет, такие, как родители Жеки.

Мы уже настолько близко к нему, что я могу увидеть, как его голубые глаза сияют любовью и обожанием. Я чувствую волну восторга, любви, желания, нежности, необходимости обладать, гордости, которая накрывает демона с головой. Он смотрит на меня не моргая и кажется, даже не дыша. Мои губы начинают подрагивать от чувств, а уголки глаз становятся влажными. Этот момент незабываемый. Он даже лучше, чем в моих детских мечтах. В зале стоят родные и близкие. Но я уже не вижу никого. Сейчас мой мир стоит в трёх... двух... одном... шаге от меня и не дышит, не моргает.

Отец поднимает вуаль, целует в щёку и перекладывает мою ладонь в руку демона. Только когда мои пальцы оказываются в широкой ладони Жеки, он сжимает их и начинает дышать. Я улыбаюсь сквозь слёзы счастья и смотрю сияющими глазами в лицо любимого. Я не слышу что говорит мужчина рядом. Я прислушиваюсь к чему-то, находящемуся глубоко во мне самой, и вдруг ощущаю, как начинает разливаться внутри мягкая, искрящаяся волна. Она дрожит и захлёстывает меня с головой, укрывает, греет. Она оплетает всё нутро тысячью святящихся ниточек, изгоняя любою тревогу и любое волнение. Моя сущность мурлычет от счастья. И когда меня спрашивают:

- Имеешь ли ты, дочь моя, искреннее и непринуждённое желание и твёрдое намерение быть женою этого мужчины, которого видишь перед собой?

Я искренне, не думая ни мгновения, твердо и уверено отвечаю:

- Да!

Глава 24

Жека

Утро нового дня я встретил с улыбкой. Впрочем, последние две недели с улыбкой я встречаю каждое утро. Я теперь засыпаю с улыбкой и просыпаюсь с ней. Ведь теперь рядом со мной моя девочка. Мой лисёнок. Теперь уж точно моя! Она сказала мне "да"! Две недели... Четырнадцать дней.... 336 часов... Я чувствую себя самым счастливым демоном на этой планете. И эти часы пролетели как один миг, самый счастливый и радостный в моей жизни. После свадьбы, мы проводили всё свободное время в нашей спальне, и не только...

Никогда бы не подумал, что на свадьбе окажется так здорово! Я успел пообщаться со всеми родственниками и знакомыми. Поучаствовал в каких-то загадочных, но очень весёлых конкурсах. Складывалось впечатление, что Василиса решила выжить из меня все силы до брачной ночи. Или она так отрывалась на мне за годы, что я пропустил в жизни её дочери? На пару с моей мамой они изводили нас танцами, песнями, и даже магическим поединком. И говоря "нас", я имею в виду и меня, и Дэна, и Тоху, и Даню, и даже моего отца. Который с огромным удовольствием принимал участие во всём этом балагане. И то с каким рвением он это выполнял, с каким усердием угождал матери,