данные 2009 г. показывают, что женщины получили всего 8,2% патентов, а в Австрии и Германии и того меньше: 3,2 и 4,7% соответственно. Если вы даже не считаете, что патенты — надежный критерий изобретательности, эти цифры все равно четко показывают, какими разными делами занимаются мужчины и женщины.

Обычно на такую статистику отвечают, что существует серьезная «конвейерная проблема»: слишком немногих женщин с малых лет призывают стать инженерами или занять другие сравнимые позиции у «конвейера» инноваций. В этом утверждении есть зерно истины, но цифры подкрепляют его слабее, чем нам кажется.

Если внимательнее приглядеться к данным о гендерном разрыве в патентах, мы увидим, что тому есть несколько причин, но вот вам неожиданный факт: «Лишь 7% гендерного разрыва объясняется меньшим числом женщин с ученой или инженерной степенью; 78% этого разрыва объясняется меньшим числом женщин, получающих патенты, среди обладателей ученой или инженерной степени». (Оставшиеся 15% объясняются меньшим количеством патентов среди женщин, у которых нет ученой или инженерной степени.) Самая серьезная конкретная причина «патентного разрыва» состоит в том, что слишком мало женщин работают в отраслях, где выдается много патентов — например, в электротехнике и машиностроении, — а также разработчиками и дизайнерами (представители именно этих должностей получают больше всего патентов). Так что, с практической точки зрения, если удастся хотя бы отчасти совладать с разницей в самоуверенности, то женщины, возможно, больше заинтересуются работой в более «патентоемких» отраслях[150].

Нам кажется маловероятным, что распределение таланта между полами — некий нерушимый и неизменный закон природы. Вполне возможно, в будущем больше женщин станут работать на более рискованных и «патентоемких» должностях — точно так же, как сейчас мы наблюдаем приток женщин во многие другие профессии. Более того, эффективное распределение таланта действительно важно. По данным только что процитированного исследования, если дисбаланс между полами удастся устранить, то количество патентов и инноваций увеличится, а подушный ВВП вырастет на 2,7%. Даже такая небольшая доля в 20-триллионной экономике составит огромную сумму. Да и для искателя талантов это очень полезно.

Ученые исследовали женщин и в отрасли венчурного капитала. Здесь результаты тоже обратили наше внимание на определенные предрассудки, связанные с разницей в самоуверенности. Исследование Сабрины Хауэлл и Раманы Нанды показало, что общение с судьями после венчурного соревнования повышает вероятность того, что участники-мужчины откроют свою компанию. А вот вероятность того, что в тех же обстоятельствах компанию откроет женщина, оказалась намного ниже. В последующем опросе выяснилось, что мужчины добивались больших успехов отчасти потому, что были намного чаще готовы заранее обратиться к судьям, чем женщины. Возможно, дело в том, что мужчины намного более уверены в своих идеях, а также в том, что судьи их объективно выслушают; еще один возможный фактор — боязнь домогательств.

В целом разница в уверенности приводит к сетевым трениям — проще говоря, затрудняет создание большого, очень эффективного и разнообразного набора контактов. Более слабые связи могут навредить целым группам и, в свою очередь, создать условия, в которых разница в уверенности кажется вполне (хотя бы частично) оправданной[151].

Работодателям — особенно мужчинам — важно понимать, откуда может браться гендерная разница в самоуверенности, по крайней мере отчасти. И личные рассказы, и статистические данные подтверждают, что женщин, которые просят повышения, с большей вероятностью считают угрожающими, властными или агрессивными. Амбициозным женщинам труднее выглядеть симпатичными. Иногда эта проблема приобретает сексуальный характер. Группа парней может вместе тусоваться на работе, такие компании часто сопровождаются грубоватыми сексуальными шутками и намеками. В экстремальных (но не таких уж редких) случаях они могут даже вместе ходить по стриптиз-клубам или напиваться. Женщине в такие группы не вписаться. Более того, если она все же будет участвовать в подобной социализации, она рискует получить непристойное предложение, а в крайнем случае и подвергнуться домогательствам. Жены коллег будут тоже относиться к ней подозрительно. В общем, женщинам намного труднее освоиться в этой социальной и сетевой среде. Наставничество, если ученик другого пола, тоже становится психологически сложной задачей; сейчас, в условиях популярности движения #MeToo, многие мужчины с большой неохотой берутся за обучение молодых женщин, если для этого требуется близкое или интенсивное общение. В таком мире многие женщины не совсем понимают, как им вписаться в рабочую обстановку[152].

В одном недавно опубликованном исследовании венчурных компаний, созданных в 2010–2019 гг., 1139 их питчей с помощью машинного обучения разделили на несколько групп, после чего сопоставили их с реакцией венчурных капиталистов. Мы уже частично обсуждали общие результаты в главе 5, но «половые» результаты тоже интересны. Качество питча у чисто женской команды оценивают строже, чем у мужской. Это вполне согласуется с мнением, что женщинам приходится идти по более тонкому льду, представляя себя внешнему миру. Но самым поразительным результатом стал следующий: когда женщина представляла питч в разнополой команде, его качество оказывалось неважно. Потенциальные инвесторы, похоже, слушали только то, что говорили мужчины[153].

Наконец, учитывая все эти ограниченные факторы, охотникам за талантами стоит обратить особое внимание на женщин нетрадиционного происхождения, а также тех, чей талант расцветает поздно. Именно потому, что женщины отличаются от мужчин, а многие механизмы поиска талантов настроены больше на мужчин, суперталантливые женщины чаще оказываются незамеченными. Кроме того, некоторые женщины на начальном этапе карьеры могли пережить неприятный опыт сексуальных домогательств или родить детей, а затем много лет спустя устраивали «камбэки». По этим и многим другим причинам талантливым женщинам может понадобиться больше времени, чтобы найти свое истинное призвание.

Можно вспомнить, например, случай с Норой (Н. К.) Джемисин, темнокожей писательницей-фантастом, книги которой продаются миллионными тиражами и выигрывали премии «Хьюго» и «Небьюла». Когда она только начинала, то считала, что карьера в жанре фэнтези для нее закрыта из-за происхождения. Так что она получила образование психолога и какое-то время работала карьерным консультантом в колледже в Спрингфилде. Тем не менее она все равно продолжала писать, в том числе анонимно выкладывая произведения в Сеть. В 30 лет ее карьера зашла в тупик: она набрала долгов, ей не нравился Бостон, где она тогда жила, а еще не устраивал ее тогдашний спутник жизни. Только после того, как она решила зарабатывать писательством, дела пошли на лад[154].

Более необычный пример — сестра Венди (Венди Бекетт), которая в 1990-х написала бестселлеры об истории искусства и стала ведущей документальной программы BBC. Практически в одиночку она сумела заинтересовать целое поколение в западной классической живописи, в New York Times ее называли самым знаменитым искусствоведом в истории телевидения. До этого она была монахиней; ее телевизионный образ запоминался сразу — полное монашеское облачение и характерные выступающие зубы. Она родилась в ЮАР в 1930 г., большую часть прежней карьеры провела, соблюдая