— Или в середине осени просыпаются.

— Тогда двух дней на передохнуть нам хватит.

— Пойду мойку водой наполню и воду подогрею.

* * *

Следующий выход отчётливо показал, что гнездится нежить только в балках с глиняным грунтом и что просыпаться начинает к концу второго месяца осени. Перебить следующий прайд они смогли, но некоторые особи уже начали вылазить из коконов.

* * *

— Ну что, дорогая, пора доложиться князю о первых результатах?

— Предлагаю после завтра ехать. В начале к тому кузнецу, а потом в Краснокаменск.

— Тогда я ему полный мандалорский доспех закажу.

— Два, дорого, два доспеха, а потом из бронзы их превратишь в каратабан и ещё в что-то похожее.

— Надо попробовать.

Для начала лопату переделали в стальную, что подтвердило теорию, что металл можно превратить в другой металл.

— М-да. Вот только если бронзу переделать в каратабан, то это будет весьма вычурно, ты не находишь?

— Пожалуй да. Я могу спросить у дяди какие ещё редкие металлы для брони могут быть. Помню, что преподносили ему в дар какой-то, что ржа его не трогает. Будем в столице — узнаю.

* * *

Кузнец такому заказу был рад, но по срокам ничего не стал обещать. Сказал, что за зиму точно сладить успеет и предложил ещё сделать щиты для полного комплекта.

— Давай с щитами. Сколько это в деньгах будет?

— Шесть золотых за комплект. Устроит?

— Да. Денег на перёд нужно?

— Желательно. Всю зиму придётся посвятить не отвлекаясь.

— Тогда держи.

Лёня отсчитал названную сумму и попросил сильно толстые не делать. Максимум полтора миллиметра.

* * *

Столица встречала дождём и Лёня удерживал эфирный плащ ещё и на жене. Ей пока этот набор знаков был не посилен.

— К своим будешь заходить?

— Не вижу смысла. Дядю навещу, а остальных не стану.

— Ты девочка большая, но всё ж матушку бы проведала. Она как-никак дурного слова тебе не сказала.

— Но и вслух не заступилась.

— В общем я сказал, ты услышала.

— Услышала.

* * *

Остановились на постой в таверне и Лёня понёс партию ножей в оружейные лавки. Все ножи были им заточены с изменением структуры стали. Самый красивый кинжал был переделан в каратабан.

— Здравствуйте — поздоровался он с хозяином.

— А, здравствуй, самый большой человек Руси. Давно тебя не было.

— Князь делом нагрузил. Трофеи посмотрите?

— Давай посмотрим.

Лавочник достал ещё один масляный светильник и запалив фитиль приготовился к осмотру.

Десяток разных ножей и кинжалов легли на прилавок и на долгих пять минут в лавке повисла тишина.

— Две сотни золотых и ещё на двадцать изделиями вас устроит?

— Устроит.

— Что возьмёте?

— Копий и топоров в равном количестве.

— Это вы у меня их все возьмёте.

— Ну давайте четыре пехотных меча и остальное копья и топоры.

— Мечи попроще?

— Не самый хлам, но для селян.

— Угу. Тогда вот, вполне приличная сталь.

Лёня глянул на клинки изменённым взглядом и удовлетворённо кивнул.

— Четыре меча, двенадцать топоров и четырнадцать копий без древков. Что ни будь ещё?

— Пожалуй нет. И так всю общину перевооружу за свой счёт.

— Зато и выстоять легче будет.

— Это точно.

— Тогда вот ваше золото.

Лавочник бойко отсчитал монеты и был явно доволен сделкой.

— Если ещё, что достойное добуду приносить?

— Охотно посмотрю.

— А если чёрный меч?

— Возьму охотно, только естественно не за полную стоимость.

— За полную стоимость вам в убыток будет.

— Верно. За один престиж работать — сыт не будешь. А что у вас есть и такой?

— Завтра принесу.

— Охохо… Тогда побегу деньги занимать.

Загрузив купленное оружие на телегу Лёня накрыл его брезентом и сеном и поехал к другим оружейникам, где также изрядно прикупил стрел, копий, несколько мечей и луков. Самый симпатичный по линиям кавалерийский меч был переделан в каратабан. Как говорится спрос рождает предложение.

* * *

— Василис, я конечно рад, что ты не упустила такую возможность улучшить потомство нашего рода, но прошу тебя с родителями отношения восстанови. Не гоже народу дурной пример подавать, а что б слухов дурных не было мы вас наградим публично за вклад в отчистку Руси от нежити. И сделаем это через два дня на третий в обед. В кремль подъедите, гридни вас сопроводят куда — там видно будет по погоде.

— Дядь, а помнишь ты рассказывал за диковинный нож, что в воде не ржавеет?

— Есть такой.

— Можно мне его мужу показать. Слово даю — верну.

— Хорошо.

Князь вышел и отсутствовал около десяти минут. В руках он держал два ножа. Один более-менее привычного вида, а лезвие второго было убрано в ручку.

— Держи. На третий день в обед вернёте.

— Странные ножи.

— Там с ними много странных вещей было… — и князь многозначительно замолчал.

— Спасибо. Побегу.

— Беги. — как всегда тихо проговорил князь.

Глава 20

ЧЕРНОВИК!

— Гаврила Спиридонович…

— Да, Аглая Семёновна.

— Брат мой, великий князь Олег Семёнович приглашают нас через два дня на третий к обеду.

— По поводу?

— Будут публично чествовать дочь нашу и зятя за огромный вклад в истреблении нежити.

— Это шутка?

— Отнюдь. Зять наш специалист в этом вопросе и только за эту осень они, на пару, две тысячи штук нежити жизни лишили.

— Две тысячи…

— Ага. А ты его в бараний рог хотел…

— Погорячился, пожалуй… Но кто же знал, что он витязь каких поискать. Звать то его как?

— Мандалорец.

— Странное имя.

— А это не имя. Имя своё он забыл в связи с потерей памяти и единственное, что помнит, что жил в Мандалоре.

— Так он из этих, что порой находят с вещами необычными?

— Есть такое предположение. Вот только по собранным сведениям он был жутко обгоревшим и абсолютно гол. Две недели его селяне в Груздях выхаживали, прежде чем он очнулся, и потом вышел в мир с чистым сознанием, даже спрашивал откуда детей ждут.

— Забавно, но как он-боярин провёл рукой от лица вниз.

— Вылечил себя. А ты думал почему Василиса в него мёртвой хваткой вцепилась? Ты его зубы видел?

— Не обратил внимание.

— Один к одному хоть в музей выставляй, а это показатель.

— Намёк понял…

* * *

— Вот, дорогой смотри какие ножи дядя дал посмотреть. Только вот у этого лезвие в ручке и, сколько я не пыталась его вытащить, — никак.

Лёнина бровь поползла в верх домиком. Лёгкий нажим на кнопку фиксатор и лезвие описав дугу зафиксировалось в открытом состоянии.

— Это как?

— Нож выкидушка.

— Тебе он знаком?

— Видимо да. Раз руки помнят.

— А