Шрифт:
Закладка:
— Я не дам себя резать, вы с ума сошли? Это ж самовредительство будет, вы представляете, как больно?!
— Ребят, — сказал я. — Рыба же живая? В скелете точно торчала живая. А я рыбак. И у меня с собой удочка и наживка…
Я думал, что мы выберемся обратно к озеру, но и во рву клевало тоже неплохо. Иногда, правда, вслед за плотвой на берег плюхался и утопленник — подвижный, но хилый труп, которого быстро убивали Серега с Хоббом: Дарума дирижировал битву шестом с болтающимся на нем мелким чудовищем. Правда, рыба была некрупная, десять плотвичек и три подлещика я наловил за полчаса — и всего-то получилось чуть меньше четырех килограммов. А потом я взял пятнадцатый уровень рыбалки, (получив способность «ловля на живца»), и поймал первого в своей жизни сома. Семь килограммов двести граммов. Долго пялиться на него с восторженным видом мне не дали — Хобб вывалил бьющуюся рыбу в кучу.
— Дар, давай! Тыкай эту падаль харей прямо в рыбу!
— Надеюсь, рыба — это плоть…
— Нет, блин, дух!
Дар спихнул собачку с шеста бронированной ногой, как шашлычину с шампура. Собачка, приземленная в серебристую кучку, сперва затихла, потом ее рабочий глаз выпучился до такого состояния, что, казалось, он сейчас тоже выпадет. Собачка распахнула рот, который оказался много шире самой собачки, и принялась с урчанием засасывать в себя рыбешек. Зелено-серая туша сома, который весил раза в два больше мелкого пожирателя, затягивалась в пасть последней — зрелище было поистине завораживающим. Пес раздулся, как гнилой шар, мутно повел глазом по сторонам, громко испортил воздух и отрубился.
— Чудненько, — сказал Дарума, закидывая обожравшегося монстра в сумку. — В городе не расходимся, продаем, делим бабло. На быстрые торги выставим… Но давайте в темпе к царевне, она уж заждалась.
Дверь в терем мы выбили ногой и тут же столкнулись с несколькими «прислужницами», которых можно было убить, только задушив мертвых девиц их же собственными поседевшими косами. Все-таки сценарий для этой истории писал законченный извращенец…
После того, как последняя служанка перестала биться и хрипеть, растянутая на косах между Дарумом и Серегой, терем огласился песней. Пел женский голос — низкий, хрипловатый и по-своему приятный
«Нынче мне, младешеньке,
Ма-аало спалось,
Ма-аало спалось,
Уснуть не довелось…»
— Воет, черт. Она, когда воет, сильнее.
— Ну, у нас трое игроков двадцать плюс уровни — вот и воет. Были бы мы все как Ним, может, вообще бы дрыхла.
— Были бы все как Ним, — сказал я, — никто бы сюда даже не дошел.
— Люблю самокритичность. Значит, так, я ее агрю, десять секунд ничего не делаете, чтобы она плотно на мне повисла, потом начинаем потихоньку стрелять и копьем махать. Ним, вешаешь на нее свой сглаз и потом бежишь ко мне — получаешь по кумполу прялкой. Люс, повторяю — никаких «отважный лекарь из последних сил вытягивает последнего героя». Если начинаем помирать — уходишь в тень, прячешься там. Прислужниц сперва снимаем с Люса, Серега, на своих кидаешь сеть, Хобб — своих прибиваешь к стене — три выстрела — и тут же мочим тех, что висят на Люсе, моих не трогаем, пусть бегают за мной, колотят кулачками. Потом разбираем хоббовых, потом серегиных, мои сами к тому времени помрут потихоньку, потом все навыки прожимаем на боссиху — нужно ее будет добить за три минуты, пока она вторую группу служанок не позвала. Вопросы есть, вопросов нет, потопали.
«Милый мой, хороший,
встань у ворот,
встань у ворот,
Когда ворог придет.
Сабелькой руби
Лихую беду,
Лихую беду
Да в черную среду…»
— Что там сабелькой рубили?
— Только не надо пошлостей!
Царевна в верхней светлице пряла, сидя на расписной прялке, веретено крутилось, тонкая нить скользила между пальцами. То, что царевна давно и безнадежно мертва, можно было понять лишь по невероятно белой ее коже и по черным длинным ногтям. И она была огромна. Метров пять ростом, если не больше. Я попытался шагнуть с лестницы в светлицу, но вход был закрыт невидимой непреодолимой преградой.
— Погодь, сперва — представление, потом пустят.
Веретено стукнулось о доски пола.
— Кто здесь? — воскликнула царевна, глядя сперва в стену, потом в потолок. — Кто здесь?!
Она вскочила и пошатнулась. Слепая что ли? Но в конце концов огромные черные глаза сфокусировались на нас.
— Мужчины! — взвизгнула царевна. — Охальники! Мужчины в девичьем тереме!
— Смешно, — сказал Люс, — что когда ее девчонки бьют, она кричит, что они — переодетые мужчины.
— Вы снасильничать меня пришли!
— Интересно, — задрал Люс голову на царевну — как она технически себе это представляет?
— Я буду биться, лучше смерть, чем срам!
Преграда исчезла, и Дарума влетел в бегущую к нам царевну. Царевна с методичностью робота поочередно то лупила Даруму донцем своей гигантской прялки, то пыталась проткнуть острием веретена. Тот вертелся, блокируя прядильные инструменты щитом. Серега и Хобб пробрались за спину добродетельной покойницы, я вздохнул, повесил «сглаз» и уже собрался бежать под прялку, но тут Дарума вдруг отбросил к дверям щит, скинул в инвентарь шлем и преклонил колено перед царевной, обнажив голову. Получив по голове прялкой, он покачнулся, начал падать, и тут же был насквозь пронзен веретеном.
— Капец, — простонал Люс.
Царевна с победным криком метнулась в сторону Сереги с Хоббом и несколькими ударами разделалась и с ними.
Люс шептал заклинания, покрываясь темными облачками, которые неспешно окутывали его тело. Слишком неспешно — царевна уже неслась к нам, воздев прялку. Я, ничего не соображая, выскочил вперед, встал перед царевной и машинально сунул руку в инвентарь, хотел вытащить недогрызенный шест — уж не знаю зачем. Но вместо этого случайно цапанул лукошко с клюквой. Бросил лукошком в царевну, что еще было делать? Пять килограммов клюквы красной дорожкой рассыпались перед покойницей, та поскользнулась, попыталась затормозить, давя ножищей ягоды, но не удержалась и со страшным грохотом рухнула, долбанувшись головой о лавку. Тут же поднялась, но на месте, где только что был Люс, — уже сгустились темные тени. Трах! Сильный удар в голову — и меня не стало. Опять потерял блин с мясом — заколдованный блин какой-то.
— Ребят, простите, навык перепутал!
— А что за навык такой — отрубите мне голову?
— Да редкий — «Жертва во благо» Ты дохнешь, весь рейд отлечивается до ста
