— Погоди. Я что-то засек по воксу. Слушай, — внезапно сказал Гелион.

Арриан прокрутил частоты, одним глазом следя за наступающими ксеносами. Сообщение было коротким. Отрывочным предупреждением по зашифрованному каналу Двенадцатого. Немедленное отступление. Без пояснений.

— Ты это слышал?

— Да. — Арриан вновь поднес захваченное ружье к плечу, гадая, сколько же выстрелов сможет сделать. — Я тебя прикрою. Отходи. — Но не успел апотекарий договорить, как заметил, что друкари бросились бежать к собственным кораблям. — Погоди, они тоже отступают.

Арриан осторожно вышел из укрытия, наблюдая за убегающими чужаками.

И тогда он ощутил дрожь. Огромные платформы будто застонали от страха.

— Что-то не так, — прошептал он.

— Разберешься потом. Ты слышал приказ. Бегом на борт. — Гелион уже поднимался, закинув лазерную пушку на плечо. Арриан направился за ним, но помедлил. Что-то, некий глубокий инстинкт, заставило его оглянуться на скрытую станцию.

Там вспыхнул свет. Не настоящий свет, но некое сияние. Укол тревоги пробился даже сквозь его укрепленное препаратами спокойствие, когда по улице вновь прошла дрожь.

Арриан развернулся и бросился бежать вслед за Гелионом.

— К вратам Паутины! — взревел Фабий. Он услышал резкий треск выстрела чужаков и ощутил, как что-то пронзило его броню, будто бумагу. В тот же миг пришла боль, причем знакомая. Значит, сглаз-винтовка. Фабий выстрелил в ответ и позволил себе мимолетное удовлетворение при виде того, как развалина падает замертво. Он побежал к воротам, а вирус уже впился в его органы. — Пробивайтесь сквозь них, если дорожите своими жизнями!

И подчиняющиеся его приказу слуги бросились вперед в отчаянной спешке. Мутанты столкнулись с мутантами в оргии кровопролития. Фабий размахивал Пыткой, ударяя жезлом любого глупца, которому хватило духу попытаться задержать его. Он видел, что Горел и Мараг поступают так же. Горел изрыгал проклятия, стреляя из болт-пистолета в сомкнутые ряды тварей. С каждым выстрелом «инфернусов» Марага воздух наполнялся вонью горелой плоти — апотекарий прожигал себе путь через бешеную схватку. Легионеры явно понимали, что означал таймер, пусть и не знали, как именно работает устройство.

У друкари было много всякого оружия. Старого, созданного еще до сужения вселенной, когда небеса кипели от войны. Оружия, питаемого темной материей.

Холодное сияние сочилось из эпицентра устройства, и воздух уже рассыпался. Фабий чувствовал, как расщепляются втянутые им молекулы кислорода. Изгибался и ломался даже свет, втягиваемый в устройство. На конечности напирало давление, еще слабое, но становящееся все сильнее. Фабий безмолвно отдал приказ хирургеону, требуя больше стимуляторов, больше боевых наркотиков, придающих силы и ускоряющих реакцию.

Развалины Гексахира отступали к вратам, и он тут же понял их замысел. Твари должны были отступить и закрыть за собой врата, оставив всех на другой стороне умирать. Фабий бросился на ксеносов, будто живой таран, чувствуя, как по венам расходится холод впрыснутых в слабеющее тело препаратов. Чужаки открыли отчаянный огонь, пытаясь задержать его.

Еще не разошлось эхо первого выстрела, а Фабий уже ворвался в толпу. Он взмахнул жезлом по дуге, и осколок демона запел в экстатическом восторге. Изувеченные и окровавленные развалины оседали, содрогаясь от невыносимой муки. На него набрасывались воющие рабы-мутанты, и он яростными ударами отбрасывал их прочь. Горбясь, Фабий пробивался к порталу, и вой Пытки становился все громче.

А затем на Фабия бросился неуклюжий гротеск, пытаясь ухватить его длинными руками. На миг лобовая атака остановилась. Гротески были тварями сильнее любого космодесантника и совершенно не чувствовали страха. Его кулаки били словно отбойные молотки, сотрясая тело до костей. Фабий ударил зверя в живот и колено Пыткой, пытаясь повергнуть гротеска.

Металлические когти оцарапали его броню. Тварь даже оторвала конечность хирургеона, отчего медицинская упряжь пронзительно засвистела. Разъяренный Фабий впечатал древко скипетра прямо в глотку гротеска. Огромный зверь отшатнулся, инстинктивно вцепившись в смятую гортань. Второй удар поверг тварь на колени, и старший апотекарий прошагал мимо, не позаботившись прикончить ее.

Спотыкаясь, Фабий брел к помосту портала. Он чувствовал, как деревенеют конечности, — по организму расходилась стеклянная чума. Обычно сглаз-винтовки означали почти немедленную смерть. Панацеи от болезни не было, но ряд препаратов был способен замедлить развитие вируса, и Фабий старательно выучил все составы. Но даже с нужными лекарствами долго он не протянет.

Когда Фабий приблизился к мерцающему проему, в воксе раздался треск. Из портала выходили новые развалины, вооруженные всевозможными клинками.

— Беллеф, ты меня слышишь? — спросил Фабий, отбросив одного из ксеносов в сторону.

— Я… о, Клон….

— Мне нужно, чтобы ты отдал приказ об общем отступлении, — прокричал Фабий. — Все должны немедленно покинуть поверхность. Ты меня понял? Немедленная эвакуация! Немедле…

Вокс-частота умерла, утонув в треске помех. Фабий обернулся, выругавшись сквозь зубы. Устройство темной материи поглощало вокс-сигналы так же усердно, как и все прочее. Стены и пол рядом с механизмом уже утратили целостность. Машина становилась оком медленно вращающейся вечной бури, втягивающей в себя все сущее. Фабий чувствовал это в скрежете сервомоторов доспехов, в горящих на дисплее сигналах тревоги.

Первыми жертвами стали те бойцы, что находились ближе всего к эффекту гало. На глазах Фабия умирающего мутанта протащило по полу в холодный нимб сингулярности. Существо распалось на капли алой материи, а вскоре не осталось ничего. За ним последовали другие мертвые и умирающие, а потом и живые.

Мертвецы превращались в органическую жижу, цеплявшуюся за ноги еще стоявших и медленно падающую в разрастающуюся бурю. Теперь уже все пробирались к вратам, не думая ни о чем, кроме спасения. Несколько уцелевших развалин стояли внутри портала и стреляли наугад, пытаясь выключить его. Фабий прыгнул, схватив одного за глотку. Он отшвырнул отбивающегося ксеноса прочь, и тот, вереща, упал навстречу забвению. Старший апотекарий уже сражался с другими.

Парируя удар покрытой шипами перчатки, он краем глаза заметил Горела. Апотекарий застрял у подножия помоста, его ноги затянули бурлящие останки жертв. Горел встретился с Фабием взглядом, а затем на него прыгнул обезумевший гротеск. Оба исчезли прежде, чем старший апотекарий обернулся.

Притяжение устройства стало уже не просто настойчивым, а неудержимым. Зал начал рушиться внутрь себя. От живых созданий оставались лишь искривленные нити тканей, по спирали уходящие в ослепительно сияющий эпицентр, стены и пол рассыпались, обнажив внутренний каркас. На дисплее сверкнула руна тревоги, и Фабий оттолкнул в сторону сорванный со стены биогенный чан, полетевший в вихрь. Треснули опоры, обрушиваясь внутрь мерцающего света.

Фабий протянул руку, вцепившись пальцами в каркас портала. Он был одним из последних уцелевших здесь живых созданий. Несколько развалин все еще боролись на краях помоста, с мрачной решимостью цепляясь за треснувший пол. Гротеск тяжело шел вперед, истекая кровью. Подтягивавший себя ближе к воротам Фабий