Шрифт:
Закладка:
А Женьке мальчишка казался очень похожим на Костю – единственного ее друга детства. И она приглядывалась к нему и все пыталась задавать вопросы на русском: но он ее совершенно не понимал. Ничего, научится, значит, языку кохтэ. Жизнь заставит.
Баяр подошел к ней, она почувствовала его присутствие всем телом. Закололо не в затылке – по спине прошла волна дрожи.
Пальцы коснулись волос: она знала, что никто, кроме мужа, ее не тронет, просто не посмеет даже. Подняла на него лицо, улыбнулась счастливо. Как же ей нравился этот мужчина! Ее мужчина.
— Мне нужен твой совет, жена.
Подскочила, как мячик, обрадовавшись – она так хотела быть ему полезной, нужной, и не только в постели.
— У нас есть ткани и одежда. Много, но на всех не хватит поделить. Как думаешь, что лучше сделать?
— Дарить на свадьбы, – неожиданно ляпнула Женька. – У тебя из ста воинов – восемьдесят холостых. Сам ведь говорил, что им нужны семьи. Вот и будет стимул.
— Великолепно.
Что, правда? Ему понравилось ее предложение? Женька с удивлением глядела на мужа, а он обхватил ее за плечи и поцеловал в висок.
— Иди выбери нам новый шатер. И отдыхай. Наверное, голодная?
— Да, я… костер разжечь? Приготовить? – встрепенулась Женька под тихий его смех. – Ну что не так?
— Когда я говорю “отдыхай”, я именно это и имею в виду. Еду приготовят воины, им не привыкать. Я распоряжусь, чтобы тебя покормили.
Но он не успел – Дженне несли уже миску с дымящимся супом. Она была не просто женой хана, а соратником, тем, кто защищал их спину в бою, тем, кто стрелял в одного с ними врага.
Своя.
И в то же время – женщина, а кохтэ всегда первыми наливали суп женщинам и детям.
Баяр только усмехнулся, глядя, как его воины стараются Дженне угодить: и миску красивую нашли, и ложку принесли серебряную, и лепешки горячие. А она смотрела и не верила своим глазам, краснея и смущаясь.
Отношение к Дженне неуловимо изменилось. После сражения с иштырцами в ней признали воина, а значит – она окончательно стала своей. До этого она и кохтэ-то не была, так – чужестранка, к тому же обманщица. И в довершение всего еще и женщина. Но теперь воины из десятка Бата и Есугая шепотом рассказывали своим друзьям, как Дженна стреляла, как скакала вместе с ними, как зажгла огонь.
Кто она такая? Прошла Тойрог – смело, даже дерзко. Выучилась стрелять и ездить верхом – все помнили, сколько раз Дженай падал с лошади. И она была женой Баяра, а абы кто их обожаемому командиру точно не годился. Если уж сам Баяр-ах ее взял в свой шатер – она точно особенная.
Поэтому никто даже не возразил, когда молодой хан (а Баяра теперь только так между собой и называли) решил все же ехать торговать к угурам самолично, а за главную оставил в стане жену. Нет, а кто еще мог? Наран разве что, но Нарана Баяр забирал с собой. Он и Дженну бы забрал, но кто-то должен следить тут за порядком, к тому же она прекрасно чуяла приближение врага.
Женька была далеко не так сильно уверена в своих силах. Она – и главная над мужчинами, над целой сотней? Смешно и нелепо. Но Баяр и ей был командиром – пришлось подчиниться.
— А что я делать-то должна? – шепотом спросила она мужа.
— Следи, чтобы они без дела не шатались, – так же тихо ответил степняк. – Когда мальчишкам скучно, они начинают ссориться. Пусть овец проверяют, шатры ставят, охотятся. Ничего сложного.
И уехал, гад такой, да еще Нарана увез и десяток Есугая с собой.
И кто, скажите на милость, так инструкции оставляет? Женька понятия не имела, чем этих “мальчишек” занять. Овцы? А сколько народу нужно, чтобы следить за их выпасом? На охоту – десяток посылать или больше? А их так много, они то и дело мелькают перед глазами, а запомнила по именам она только десятников, да и то – потому что с ними и раньше была ближе всех знакома.
Баяр уехал утром, а к вечеру уже пришлось разнимать почти что драку. Хорошо еще мужчины постарше сами все решили, все же не одни юнцы в сотне были. Тому же Бату уже явно за тридцать, жена у него и два мальчишки. И Айдар вполне взрослый мужчина.
Громко споривших кохтэ Женька, немного подумав, отправила в наряд вне очереди – в смысле, на ночное дежурство. Всех четверых – оптом. Пригрозила, что если услышит ночью хоть звук – ребятки будут до конца своей жизни дежурить при выгребных ямах: копать, обустраивать, закапывать. И снова копать. Кажется, впечатлились. Сортиры убирать никто не любит, да?
Что парни ночью тихо подерутся, она не сомневалась. Что жаловаться не будут – тоже сомнений не было. Зато выяснят свои отношения и не будут таить обиды.
Ночевать без Баяра было холодно и одиноко. Женька скучала, вздыхала и под утро придумала новую пакость: женщины, кажется, хотели учиться воевать? Вот и пусть учатся. Воинов много, хватит, чтобы приставить к каждой наставника. Тем более, вдовы были вполне еще молоды и достаточно привлекательны. Главное только воинов подобрать постарше – и не женатых.
Поговорила с Найрой – эта женщина с живыми глазами и ранней сединой в густых волосах чрезвычайно Женьке нравилась. Умная – спаслась сама в разграбленном стане и детей сберегла. Красивая – Женька видела, как на нее смотрели воины. Терпеливая и покладистая – как только пришла к ним, так сразу взялась за работу. Ее чаще других видели у котлов, она ловко доила коз и всегда готова была присмотреть за детьми, своими и чужими. А еще она умела стрелять из лука.
— Найра, ты тоже хочешь мстить? – на всякий случай спросила у нее Дженна.
— Хочу, – свирепо сверкнула глазами красавица-степнячка. – Только дети у меня. Разве могу я их еще и без матери оставить?
— Я хочу собрать отряд женщин-воительниц. Встанешь десятником?
— Почему не Гаюна?
— Так она едва лук в руках держит. Хотя злости и упорства у неё побольше, чем у любого мужика. Только что с того, если она едва в край мишени попадает? Нет, пусть дальше себе злится.
— Зачем тебе женщины-воины, Дженна-аах?
— Чтобы защитить себя и детей могли в случае чего. Сама видела, что иштырцы делают с теми, кто их слабее.
Найра кивнула задумчиво и спросила:
— Говорят, Дженна-аах, ты ножом можешь научить драться?
— Могу и научу, – кивнула Женька. – Всех, кто захочет.
И ближе к вечеру, действительно, собрала женщин и объявила, что готова учить защищаться от насильников каждую, кто захочет того. Захотели все. И Женька кликнула нескольких воинов, которым предстояло стать “болванами”, и принялась показывать приемы.
Это было забавно: девочки, девушки и женщины краснели, ахали и хихикали, когда молодые полуголые мужчины хватали их за разные части тела, а парни, быстро сообразив, как им повезло, старались вовсю. И если Гаюна и еще пара вдов расправлялись со своими “напарниками” хмуро и безжалостно, то та же Листян вовсю строила воинам глазки, а некоторые девицы, кажется, и вовсе не собирались сопротивляться. Да и пары как-то быстро перемешались. Видно, скоро будут и свадьбы!
