— Едем в монастырь, подождём там брата Иакова, дальше решим, что делать, — выбрал я наш путь и наёмники Бернарда стали спрашивать путь, мешая в своей речи итальянские и швейцарские ругательства, которые, как ни странно, всем были понятны и нам охотно показывали дорогу к нужному монастырю. Где, что не удивительно, нам были снова не очень рады.

Огромный комплекс церкви Санта-Кьяра и францисканского монастыря при ней, с каменной оградой и небольшим фруктовым садом вокруг, выглядел как владения какого-то крупного феодала. Что меня не удивило, это когда заехав внутрь и спросив у первого же монаха кров над головой, мы получили отказ.

Алонсо беспомощно повернулся ко мне.

— Брат мой, — ласково обратился я к толстому монаху, лицо которого лоснилось на солнце, — настоятель на месте?

Тот испуганно на меня посмотрел, схватился за чётки и стал креститься.

— Это тебе не поможет, — заверил его я, — так что?

— На месте, — пискнул толстяк и быстро побежал от нас прочь.

— Идём к нему, — это уже я обратился к своим людям.

По пути нам дорогу преграждали различные братья, которые заверяли, что настоятель не принимает и вообще очень болен, но наёмники просто их отодвигали в сторону и мы шли дальше, взяв в заложники самого тощего, что нашли по пути, чтобы он показывал нам дорогу. Все остальные были здесь словно на подбор: сытые, холёные и упитанные.

— Я же сказал, никого не…

Открыв дверь в комнату настоятеля, мы увидели, что он обедает, за весьма богато уставленным едой столом. Так мы его и застали: в одной руке он держал куриную ногу, во второй кубок с вином.

— Отец, — спокойно обратился я к нему, — мы прибыли по заданию Святого престола, так что распорядитесь выделить нам нормальные комнаты и мы сразу уйдём, дав вам сполна насладиться этим прекрасным обедом. Познакомиться с вами мы можем и позже.

Пожилой монах с тоской посмотрел на меня, на свой обед и затем вынес правильное решение.

— Стефано отведи их к управляющему, — приказал он тому монаху, который служил нам проводником.

— Да брат, — склонился тот и мы сразу покинули комнату, услышав за своей спиной вздох облегчения.

Отвечающей за финансы монастыря, ещё более не рад был нас видеть, чем настоятель, но разрешение последнего, подкреплённое письмом от папы заставили и его изменить мнение в нашу пользу.

— Братьям придётся сильно потесниться, — со вздохом произнёс он, — у нас нет лишних келий.

— Отец, — нахмурился я, — я бы и сам не рад здесь остановиться, но отец Иаков настоял на этом, так что вы будете вынуждены нас терпеть.

Управляющий схватился за сердце.

— Иаков из Марке? — уточнил он слабеющим голосом.

— Не знаю откуда он, не интересовался, — ответил я, — но такой старик тощий, вредный, в одной только робе с сандалиями.

— Точно он! — монах стал сползать со стула, — боже помоги всем нам.

— А что, известная личность? — поинтересовался я у него, — а то он про себя ничего не рассказывает.

— Это один из самых известных инквизиторов папы в Венгрии, — слабым тоном ответил тот, — чудотворец и очень известная там личность.

— А-а-а, вот почему его тут мало кто знает, — понял я, — а вы откуда отец о нём знаете?

— Приходилось пересекаться, — судя по его лицу, это пересечение было не из приятных, что меня удивило, так как отец Иаков не производил на меня впечатление злого или недоброго человека. Он был сама кротость и милосердие.

— В общем выделите нам комнаты отец, — попросил я, — нам получше, а отец Иаков всегда довольствуется малым.

— Хорошо, — тяжело вздохнул тот, — мне нужно будет поставить в известность магистрат города, они должны знать, что в город приехали инквизиторы.

— «Да мы не инквизиторы!», — хотел было сказать я, но потом подумал, что в таком статусе нам быстрее выдадут места, так что не стал оглашать свои сомнения вслух, а лишь поблагодарил его за помощь и сотрудничество.

Мы не успели спуститься от него вниз, чтобы начать переносить вещи в выделенные комнаты или точнее сказать небольшие кельи рядом друг с другом, как новость о приезде инквизиторов словно лесной пожар пролетела по монастырю. Еда и вино срочно убирались из виду, а все начинали чаще молиться, особенно когда я повалялся на виду.

Вскоре прибыл и отец Иаков, которого встретил сам настоятель, лебезя и кланяясь, он повёл его к себе. Появился за ним и Бернард, который ушёл от нас в город узнать местные слухи. Судя по тому, что он вернулся с весьма хмурым выражением на лице, были они не очень.

— Что случилось капитан? — поинтересовался я у него.

— Мы застряли в городе минимум на два месяца, — хмуро ответил он, — час назад кто-то прибил к дверям центрального собора Святого Януария стандартное извещение о прибытии в город инквизиторов, так что всем отводится месяц на то, чтобы покаяться, иначе потом начнётся расследование. Городские ворота заперты и всех только впускают в город, никого не выпуская.

Алонсо, который был со мной всё это время, подавился вином и закашлялся, а я хмуро посмотрел на наёмника.

— У меня для тебя хорошая новость Бернард.

— С вашей вот этой интонацией синьор Иньиго, — смутился он, — звучит так, будто она и не очень хорошая.

— Эти прибывшие в город инквизиторы — мы, — добил я его.

— А? Что? — изумился он, — как это? Вы же говорили, что мы просто поехали в Неаполь, чтобы решить один вопрос папы.

— Мы сами об этом узнали только, что, — хмуро сказал я, — вот, сидим, ждём отца Иакова, чтобы поинтересоваться у него, как так получилось.

Долго его не пришлось ждать, он вскоре вернулся после разговора с настоятелем монастыря.

— Присоединяйтесь к нашей трапезе отец Иаков, — заюлил Бернард перед ним.

— Не слушайте его отец, он узнал, что вы инквизитор, — сразу сдал я швейцарца, — и у нас, в связи с этим, есть несколько вопросов.

Монах опустился на скамью и пододвинул к себе только хлеб, сыр