вины, что он практически задыхается. — Она была хорошей женщиной. Доброй, невинной душой, не заслушивавшей такого конца. Но она мертва из-за меня, — голубые глаза впиваются в мои, и он бьет себя в грудь. — И с этим мне придется жить. Ее смерть на моей совести.

— Нет, это не так, — поднимаясь, говорю ему.

Я не умаляю роли Дэмиена во всем этом, но он берет на себя полную ответственность за то, что лежит на нем.

— Каин сказал Трехо, что это была миссис Миллер, верно?

Он кивает.

— И ее убил муж? Ты сказал, что он жестоко обращался с ней и внес за нее залог, так что предполагаю...

— Именно так, по их словам, все и было, — в его тоне слышится раздражение.

— Послушай, ты уже знаешь, что поступил неправильно. Но, как мне кажется, если исключить тебя из уравнения, это все равно бы произошло. Даже если бы Трехо не привел тебя на допрос, она все равно оказалась бы в тюрьме из-за Каина. И даже если бы она не была в тюрьме... похоже, ее муж рано или поздно собирался ее убить, — я глажу его по щеке. — Это печально и трагично, и ты прав, она не заслуживала смерти. Паршиво, что она умерла. Может, ты и не спас ее, Дэмиен. Но ты и не убивал.

Он начинает протестовать, но я поднимаю руку. Дэмиен будет продолжать винить себя, несмотря ни на что, и мы сможем разобраться с этим позже. Сейчас нам нужно придумать план, пока не стало слишком поздно. До выборов меньше трех дней.

Меня охватывает гнев.

— Мы должны очистить твое имя и убрать Каина, пока он не арестовал тебя за убийства, которых ты не совершал.

Не хочу, чтобы Дэмиен закончил так же, как его учительница. Не хочу видеть его в тюрьме. Или, что еще хуже, мертвым.

Не уверена, что понимаю выражение его лица: — Что ты предлагаешь нам делать?

— Я не могу понять, сарказм ли это, или ты действительно ценишь мое мнение.

На его лице появляется самодовольная улыбка, пока он застегивает рубашку.

— Учитывая то, как ты собиралась выпотрошить меня раньше, я бы сказал, что мой ягненочек официально стал забойщиком и, вероятно, должен взять на себя инициативу в этом деле.

Улыбаюсь в ответ. Улыбкой, говорящей, насколько я взбешена тем, что мне довелось увидеть.

— Тебе не мешало бы помнить об этом, Кинг. Потому что в следующий раз, когда увижу твой член у кого-нибудь во рту без моего разрешения...

— Это была игра за власть. Как только он начал задыхаться, я врезал ему по яйцам и нашел тебя. Просто хотел, чтобы он знал, что у меня не осталось к нему никаких чувств... кроме ненависти.

Что ж, это, безусловно, меняет дело.

— О, — пульс учащается, когда его взгляд падает на разорванные трусики на полу, и он делает шаг ближе. Мне приходится напоминать себе, что нужно сосредоточиться на плане, а не на его сексуальных глазах.

— Хотела бы я, чтобы был способ заставить его признаться, чтобы мы могли это записать, — я прикусываю губу, когда в голове начинают вращаться шестеренки. — У нас снова будет бал в замке?

Он натягивает пиджак.

— Я могу устроить, если ты думаешь, что это поможет.

— Да. На своей территории всегда лучше, — надеваю туфли. — Я знаю, что могу манипулировать Каином, особенно если останусь с ним наедине... но не настолько, чтобы он признался в убийстве. Зная его, он уйдет, как только поймет, что это ловушка.

— А что, если ты свяжешь его?

На мгновение задумываюсь об этом.

— Не знаю. Каин упрям. Не думаю, что он признается, связан он или нет.

К тому же, если мы продержим его там слишком долго, люди начнут интересоваться, где он.

Голос Дэмиена выводит меня из задумчивости: — Он мог бы, если бы у тебя были доказательства того, что он что-то сделал, и ты бы смогла шантажировать его этим.

— А записи секса со мной будет достаточно?

У него сжимается челюсть.

— Нет. Но с кем-то другим — да.

Ревность вспыхивает в груди.

— Ты имеешь в виду, что ты...

— Трехо, — быстро говорит он. — Скажем так, Каин и шеф — немного больше, чем друзья. У меня в офисе на компьютере есть несколько их фотографий.

У меня открывается рот. Хотя не знаю, чему удивляюсь. Каин готов буквально на все, чтобы добиться успеха.

— Что касается шантажа, то этого более чем достаточно, — щелкаю пальцами, когда до меня доходит. — Ладно, вот что я думаю. Завтра во время благотворительного ужина, как обычно, пофлиртую с ним, чтобы он ничего не заподозрил, — я начинаю расхаживать по комнате, продолжая говорить: — Послезавтра бал. Утром напишу ему и скажу, что нашла у тебя на компьютере кое-что интересное, но не знаю, как это удалить, и боюсь пробовать, потому что не хочу, чтобы ты причинил мне боль. Я буду избегать его в течение первой четверти бала, усиливая его беспокойство... а потом напишу, чтобы нам нужно встретиться внизу, и отведу его в твой кабинет в подвале.

Его губы сжимаются в плотную линию: — Не хочу, чтобы ты оставалась с ним наедине.

— В твоем кабинете есть камеры наблюдения, Дэмиен. Ты сможешь присматривать за мной.

Он хмыкает: — Хорошо, но это будет очень пристальное наблюдение.

— Тогда предлагаю закрыть глаза, когда сниму бальное платье и начну соблазнять его.

Он хмурится: — Не думаю...

— Маленький диванчик в углу кабинета — как думаешь, я смогу спрятать под ним какие-нибудь приспособления для фиксации?

— Тебе не обязательно.

Закатываю глаза: — Слушай, знаю, тебе это не нравится, но это единственный способ заставить его...

— Тебе не нужно прятать наручники под диваном. Они уже там.

— О, — конечно, они там.

— Но ты права, — говорит он, притягивая меня к себе, — мне это не нравится... вот почему, как только он будет связан, я приду и возьму его на себя.

— Ты уверен? Потому что я могу...

— Каина нелегко сломить, Иден. Это потребует определенных навыков.

— Ты собираешься избить его? — не пытаюсь скрыть беспокойство в своем тоне. Каин заслуживает всего, что с ним приключится, но издеваться, зная его историю...

— Если ты думаешь, что