— А вы откуда параметры этого танка знаете?

— А ко мне уже вояки, причем сухопутные, с предложениями такую машину сделать, пробовали подъехать.

— А вы…

— А я сказал, что если им очень хочется кидаться танками вместо бомб, то они по адресу обратились, потому что мои самолеты на посадку с полной нагрузкой не рассчитаны. Мои — взлетели с перегрузом, отбомбились — и на посадку с чистой совестью и пустыми бомбоотсеками. Но это так, в качестве трепа было — а вам-то задание всерьез выписали.

— Спасибо, Владимир Михайлович, учту. Вот только даже в четырехмоторном варианте с нынешними моторами больше тридцати тонн не поднять, ну, если сильно постараться и с полупустыми баками, то тридцать две еще можно. А тридцать шесть…

— Поэтому закладывайте новые двигатели Микулина, он обещает в следующем году сделать тубровинтовой на пять с лишним тысяч сил.

— А вы?

— У меня под эти двигатели только модернизация М-12 предполагается, а на боевые… Паша Соловьев, кстати, реактивный двигатель собирается выпустить, с эквивалентной мощностью уже за семь тысяч. Но экономичность…

— Это да, реактивные топливо жрут как не в себя. Так что… Микулин, говорите? Надо бы к нему заехать. Вы не знаете, он сейчас в Москве?

— А куда он денется? Завтра у Шахурина как раз по двигателям коллегия собирается…

Бабочки крылышками недолго машут, но ветер, этими крылышками поднимаемый, способен долгие годы тайфуны запускать. Менять климат на планете способен, карты политические перекраивать… Да, с бабочками нужно быть очень осторожными, а то они такого намашут! То есть уже намахали, но то ли еще будет…

Глава 14

На параде сорок седьмого года над Красной площадью пролетели полсотни истребителей Гуревича и столько же бомбардировщиков Мясищева. А еще дюжина тяжелых бомбардировщиков Петлякова: Иосиф Виссарионович счел полезным показать иностранцам, что СССР не только границы свои сможет защитить, но и вломить супостату уже на его территории. Для того, чтобы у буржуинов сомнений не осталось в том, что «сможет», иностранцам разрешалось не только фотографировать, но и кино снимать — и специально для кино звено мясищевских машин прошло над площадью и подвешенными торпедами (хотя уже было принято решение с торпедоносцами не связываться). Парад народу понравился, да и на буржуев летающая советская техника определенное впечатление произвела.

А еще кое-какая техника никакого впечатления не произвела просто потому, что на парад ее не допустили. Например, в Новосибирске «молодой» конструктор (он звание конструктора второй степени получил в конце войны только) яковлевского КБ спроектировал (и даже построил) «свой» вариант «сельского самолета), на этот раз биплана смешанной металло-тряпичной конструкции. И отправил машину на испытания в ЛИИ — обещая, что в производстве этот самолет, по летным характеристикам МАИ-2 вроде не уступающий, будет чуть ли не вдвое дешевле. И насчет стоимости самолета он даже особо не наврал — однако две прилетевшие в Москву машины в ЛИИ 'испытывались» меньше недели. Летчики подтвердили, что машина управляется легко (хотя «студенческой» при взлете и посадке уступает), но все испытатели (а на самолете семеро ведущих пилотов ЛИИ прокатились) не смогли не отметить, что самолет с тряпичным крылом в деревенских условиях долго не протянет без довольно сложного обслуживания, груза поднимает все же меньше (до полутора тонн вместо двух «студенческих»), по скорости (если рассматривать самолет как «сельский автобус») тоже заметно отстает. Да и обзор из кабины гораздо хуже. А другие специалисты высказали свое мнение уже по «экономике» самолета: бензина и масла на тонно-километр тратится вдвое больше, обслуживание дороже. Но, главное, «студент» уже выпускается на отлаженных производствах, а затраты на запуск в серию нового самолета — даже не смотря на почти вдвое более низкую цену планера (а не машины в целом) — может окупиться при выпуске уже не менее пяти тысяч таких самолетов. В то время как единственное его преимущество — более простая установка опрыскивателей при использовании его в сельском хозяйстве — вряд ли обеспечит спрос в размерах свыше пары тысяч самолетов. При практически гарантированном отсутствии спроса на него за границей: все же мало кто готов покупать самолеты, которые начнут разваливаться через три-четыре года. А с самолетами, имеющими крылья из тряпок, народ уже во всем мире познакомился…

На заседании и Совета главных конструкторов, на котором было — среди прочего — и решение НКАП озвучено, Петляков, глядя на унылую рожу товарища, решил его слегка приободрить:

— Олег Константинович, да не расстраивайтесь вы так! Машину вы спроектировали все же неплохую, просто… но с ней вы просто не на ту поляну решили сесть. Промахнулись с назначением машины: вы же ее определили как сельхозник, взамен По-2 практически — а создали по факту самолет того же класса, что и МАИ. А там уже машина в большой серии идет, и — хотя МАИ и дороже — с отлаженным производством. Так что ваш самолет просто не нужен оказался из-за того, что есть уже в СССР почти такая же машина. А насчет сельхозника — у вас и вес машины, и грузоподъемность, да и цена «кукурузнику» конкуренцию не составит.

— Но ведь самолет-то получился лучше!

— Нет, получилась машина, никому не нужная. Колхозу два летчика не нужны, колхозу вообще салон лишний: для пассажиров уже есть МАИ-2. Мотор, который потребляет впятеро больше По-2 бензина, причем авиационного, колхозу тоже не годится: нет у колхоза авиабензина. А удобрения или химикаты в салон грузить просто неудобно. И вообще: колхозу нужна просто летающая цистерна с крылышками или бункер для удобрений и химикатов, причем заправляющаяся из одной бочки с трактором. Так что подумайте… насчет того, что как раз колхозникам требуется — и у вас получится что-то, что народное хозяйство заинтересует. Если вы, конечно, всерьез решили сделать что-то для сельзозавиации…

Вообще-то Антонова Петляков оценивал — как авиаконструктора — не очень высоко, и утешал его скорее «по привычке»: была у него такая особенность характера — людям хорошее говорить. До этого самолета Антонов успел разработать несколько не самых плохих планеров и скопировать (достаточно терпимо) германский «Шторх». То есть считалось, что «Аист» Антонова был скопирован «терпимо», поскольку его испытания проводились не в ЛИИ, а на заводе в Каунасе (где и сгорели после начала войны,