это то, что влечет за собой рыбалка, я совсем не возражаю против этого.

— Ты вообще смотришь? — спрашивает она, забавляясь.

«Все мое внимание в твоем распоряжении», — говорю я ей, и я говорю это серьезно.

Эмма

В этот вечер у нас на углях нашего крошечного костра жарится несколько маленьких окуней. При приготовлении они вкусно пахнут, и я приправляю их некоторыми специями, которые нашла в соседней квартире. Зора, похоже, совсем не интересует ужин, и вместо этого он смотрит в окно, пристально вглядываясь в ясное оранжевое небо по мере того, как садится солнце.

При виде этого я испытываю укол горькой вины.

— Драконы? — спрашиваю я на всякий случай.

«Нет, просто много мыслей. — Он бросает взгляд на меня. — Не волнуйся. Они не заставляют меня грустить».

— Как я могу не волноваться? Я знаю, ты чувствуешь себя застрявшим, — говорю я ему разочарованно. Он быстро восстановился, но я знаю, что он хочет сменить форму. Более того, я беспокоюсь о том, насколько плохими будут его крылья. Я чувствую ответственность, что бы ни случилось. — Это моя работа — заботиться о тебе, — говорю я ему и еще раз посыпаю рыбу перцем.

«Ты за меня не отвечаешь, — говорит он мне, и в его мыслях сквозит нетерпение. — Я твоя пара. Мы партнеры».

И теперь моя очередь замолчать, потому что я не уверена, что на это сказать. Я не знаю, как быть партнерами. С Джеком это никогда не было настоящим партнерством. Он был наставником, а я — учеником. Потом он слишком сильно заболел, и я была его опекуном до самого конца. Я не знаю, как работать бок о бок с кем-то. Я точно не знаю, как можно от кого-то зависеть.

И я почти уверена, что также дерьмово умею доверять.

Я оглядываюсь, когда Зор чешет плечо, пытаясь дотянуться до швов. Я знаю, что они чешутся. Он говорил мне об этом в течение последних нескольких дней, и все раны закрылись и покрылись струпьями. Я задаюсь вопросом о его нежных крыльях, прижатых к лопаткам, и хорошо ли они зажили. Я думаю, не разумнее ли было бы снять швы там, где я могу их видеть, и позволить им на этом этапе заживать естественным путем. Я сама сняла швы два дня назад, и швы Зора выглядят чище, чем у меня.

Возможно ли, что я тяну время, потому что боюсь его в драконьем обличье? Что причина, по которой я продолжаю настаивать, чтобы он оставался со мной в человеческом обличье, заключается в том, что мне так легче? Я не могу лгать себе — он в обличье дракона напугал меня до чертиков. Он слишком быстро сошел с ума, и я не смогла заставить его заговорить со мной. Что произойдет, если его крылья будут уничтожены, и это заставит его снова перейти грань? Как мне вернуть его обратно?

Это не единственная проблема. Есть еще вопрос о… близости.

Я не знаю, как быть парой. Или подружкой. Или что-нибудь в этом роде. Можно было бы подумать, что это нечто естественное, но каждый раз, когда Зор бросает на меня разгоряченный взгляд, я замираю. Не имеет значения, что у нас был секс дважды. Не имеет значения, что он у меня в голове. Каждый раз, когда я получаю намек на то, что он возбужден или наблюдает за мной немного пристальнее, чем обычно, я схожу с ума. Я не знаю, как с этим справиться. Как мне реагировать? Флиртовать? Игнорировать это? Поощрять его? Как?

Обычно я заканчиваю тем, что выбираю «игнорировать», а потом мысленно ругаю себя. По правде говоря, я не сильна в сексе. Я ничего не смыслю во флирте. Мы даже не поцеловались, и… Я думаю, что мне бы действительно этого хотелось. У меня такое чувство, что мы неправильно подходим к нашим странным отношениям. Я бросилась на него сверху, у нас был действительно быстрый секс, чтобы довести дело до конца, а потом мы медленно отходили от этого. Черт возьми, в какой-то момент мы дойдем до того, что сможем провести приятный сеанс поцелуев, и это ни к чему не приведет.

Может быть.

Почему я могу быть решительной во всем остальном в своей жизни, но в тот момент, когда он смотрит на меня из-под тяжелых век, я начинаю хихикать, нервничать и убегаю?

Он, должно быть, очень разочарован такой парой, как я.

Я переворачиваю рыбу на вертеле, а затем бросаю на него взгляд, чтобы убедиться, что он обращает внимание и улавливает мои мысли, но он продолжает потягиваться и царапать плечо, его когти пританцовывают все ближе к тугим швам. Хорошо, он не в курсе моих мыслей.

По правде говоря, я немного встревожена. Меня влечет к нему, но я беспокоюсь о его драконьей стороне. Я также беспокоюсь, что у меня больше не получается быть женственной. Сейчас я больше ношу армейские ботинки, чем каблуки, благодаря необходимости. Даже если завтра мир снова изменится, я не уверена, что смогла бы измениться сама. Вероятно, я всегда буду той девушкой с частичкой грязи под ногтями, которая сама насаживает наживку на крючки, снимает шкурку с ужина перед тем, как его съесть, и предпочитает пустую комнату комнате, полной людей.

И теперь… У меня есть компаньон. Судя по всему, Зор думает, что это между нами навсегда. Я не думала о чем-то большем, чем спасти его, и теперь я застряла, пытаясь понять, как вести себя в наших странных отношениях. Он был рядом со мной, когда болел и горел в лихорадке, но теперь, когда ему «лучше», он игнорировал меня. Это сбивает с толку.

Зор рывком вскакивает на ноги, пугая меня. На мгновение мне кажется, что он собирается подойти и сказать, что услышал мои мысли, но он проходит мимо меня и моей маленькой решетки, чтобы высунуться в окно и понюхать воздух.

— Что такое? — спрашиваю я, волнуясь.

«Я что-то слышу. — Он поднимает голову, снова принюхиваясь к воздуху. — Но я не уверен, что именно…»

Я беру свою воду и выливаю ее на угли моего маленького костра, отчего в воздух поднимается дым.