состояние. Они начали двигаться оба, создавая внутри меня давление, от которого хотелось кричать и кричать, надрывая связки, потому что они каким-то образом задевали все чувствительные местечки, растягивали, насаживали, вбивались в меня, беря так, как это необходимо им обоим и одновременно угадывая все мои желания. А ведь я всегда думала, что может быть больно, неудобно, не принесет удовольствия, но эти два мужчины будто были созданы для меня.

Наклонившись вперед, Хирург начал покрывать мою спину и шею быстрыми, горячими поцелуями. Его пальцы кружили по моим соскам, то сжимая их, то легонько поглаживая. Я чувствовала его теплое, прерывистое дыхание на своей шее, и все внутри меня сжималось тугой пружиной не столько от ощущений, сколько от осознания происходящего.

Дверь распахнулась с оглушительным грохотом. Я не сразу поняла, почему вдруг замели оба мужчины, почему Хирург едва ли не рывком вышел из меня и вскочил с дивана, закрывая меня от вошедших. Однако мне удалось рассмотреть Мастера, явившегося в сопровождении уже немолодой на вид женщины. Вид у нее был донельзя свирепый. Инженер чуть шевельнулся, и я поспешно слезла с него, испытывая необъяснимое чувство тревоги. Кажется, нас застукали. И, скорее всего, эта дамочка является местной начальницей, если сморит на нас так злобно и презрительно.

– Инженер! – заорала она, рассмотрев, наконец, всех действующих лиц. – Мерзкий ты крысеныш! Как ты посмел вступить в связь с клиенткой? Ты забыл правила? Так я тебе напомню. Вам обоим! Вы будете наказаны! От тебя, Хирург, я точно ничего подобного не ожидала!

Ох, ничего себе!

– А тебе, маленькая похотливая сучка, – ее полный бешенства взгляд был адресован мне. – Придется стереть память. Затем Мастер позаботится о тебе.

– С удовольствием, – усмехнулся Мастер, и в его взгляде было обещание, что так оно и будет.

Хирург, глухо зарычав, бросился на него, но в тот же миг помещение озарилось вспышкой света, и мое сознание рухнуло в темноту.

Акт шестой. Окончание

Когда член снова вторгся в мое тело, я что есть сил подалась бедрами ему навстречу. Мышцы протестующе заныли, суставы, кажется, заскрипели, но мне было уже все равно. В голове осталась только одна мысль – получить разрядку. И неважно, как я при этом пострадаю, какие повреждения получу, гель, которым щедро смазали мое влагалище, свел меня с ума, заставляя заткнуться даже инстинкт самосохранения. Я, не переставая, хныкала, изо всех сил потираясь об едва шевелящийся орган, внутренние стеночки сокращались, и когда внизу живота наконец-то зародилась горячая волна и покатилась по телу, мой позвоночник непроизвольно выгнулся, как будто какая-то сила выдрала из меня хребет, отбросив прочь ненужное тело. Перед глазами заплясали радужные круги, потому что дышать носом во время такого сумасшедшего секса – та еще задачка. Стоило об этом подумать, как воздуха стало не хватать. Я снова проверила свои путы на прочность, но сил после мучительной разрядки не осталось совершенно, мое тело, и даже волосы, было мокрым от выступившего пота. Когда член внутри меня снова задвигался, я повернула голову набок, но даже так дышать не стало легче. Кажется, у меня какой-то приступ.

Что-то не так. Мое сознание как будто раздвоилось. Я помню, как оказалась на этой доске. Помню эту машину – создание чьего-то злобного гения, подогнанную под мои размеры. Но неужели я умудрилась в какой-то момент уснуть? Почему в памяти маячит мужчина, которого я точно никогда в своей жизни не видела? Длинные волосы, поджарое, мускулистое тело, необычные татуировки и взгляд, полный дикой, животной страсти. Его губы, шепчущие мне в ухо что-то важное. Что-то, чего я никак не могу вспомнить. И второй, такой же горячий и страстный, беловолосый мужчина, абсолютно обнаженный и прикрытый лишь букетом необычных цветов. Откуда я могу их помнить? Их голоса, их руки, их плавные, полные скрытой силы движения. Как это возможно?

И Мастер. Это был он и одновременно не он, как будто я успела повстречаться с его злобным братом-близнецом, при виде меня кривившем губы в торжествующей усмешке.

Может, я действительно успела заснуть?

Может, эта секс-машина вытрахала из меня остатки здравого смысла, и я начала видеть то, чего при других обстоятельствах даже бы не предположила? В глазах начало темнеть, когда сознание, не сумев справиться со странными, мелькающими в памяти образами, решило уйти на перезагрузку.

Я замычала так громко, как только могла, не позволяя панике полностью завладеть моим сознанием. Никогда не страдала клаустрофобией, а тут вдруг показалось, что пространство вокруг меня стремительно сужается. Тихо хлопнула дверь. Моего слуха достиг звук торопливых шагов, и чьи-то проворные пальцы содрали с моих глаз влажную от слез повязку. Следующим вытащили кляп. Я глубоко и хрипло втянула в себя воздух, содрогаясь всем телом и все еще не веря, что могу свободно дышать. Из груди рвались рыдания, и когда меня полностью освободили и стащили со злополучной доски, я бездумно прижалась к тому, кто меня держал, на краю сознания отметив знакомый аромат Луи.

– Тише, малышка, все будет хорошо. Все уже закончилось. Дыши. – он крепче прижал меня к себе, зарылся пальцами в мои спутанные волосы, и я отчетливо слышала, как под моей щекой бешено колотится его сердце.

– Не будет, – всхлипнула я. – Я хочу домой. Пожалуйста, отпустите меня до…

Акт седьмой

В жизни я привыкла всего добиваться сама. В том числе и мужчин. Как говорится «вижу цель, не вижу препятствий». Вот и с бывшим вышло так же. Он мне понравился с первого взгляда, и я, наплевав на отсутствие взаимности, перла вперед с неумолимостью танка. То, что он откровенно сох по своей одногруппнице в универе, меня не смущало. Я верила, что моей любви хватит на двоих, и даже больше. Не хватило. Для него я вечно была не та. Все делала не так, не так одевалась, не так готовила, не ту музыку слушала. Он капризничал, как ребенок, вечно ныл и жаловался, и временами мне казалось, что он по какой-то причине перепутал меня со своей мамой. Я должна была готовить, как она, заботится о нем, как она, но при этом наравне с ним зарабатывать. Это должно было меня насторожить. Но не насторожило, потому что для влюбленной дуры нет ничего невыполнимого. В итоге пять лет своей жизни я изо всех сил пыталась соответствовать, не бесить, не обижаться, не выносить мозг. Видимо, этого оказалось