– Тебе есть дело до слухов?

– Конечно есть! Честь надо беречь смолоду. Не слышал?

– Ладно! Ты права.

Осман понятия не имел как сказать девушке, что бы она вышла за него замуж. Он долго думал над всем этим. В фильмах он видел множество разных вариантов для этого события, но в его случае ни один из них не подходил. Сделать предложение девушке по телефону, он считал глупым и легкомысленным. Надо было сделать это лично с глазу на глаз. Желательно в торжественной обстановке. Но торжественной обстановки у них быть не могло, поэтому приходилось делать это здесь, в университетском дворе, под деревом одетым в желтую листву в пасмурный осенний день. «А что, тоже не плохо, очень даже романтично», – Осман посмотрел по сторонам. Только теперь он заметил листочек в руках девушки, она медленно теребила его. Ему захотелось забрать у нее этот листик, он протянулся к нему. Почувствовав прикосновение к своей руке, Шамсият резко отдернула руку.

– Что?

– Твой листик. Дай его мне.

– Возьми, – девушку удивила просьба, но она протянула парню лист.

Осман взял его, поднес к лицу, и вернул девушке. Он понял, что выглядит смешно и вся эта ситуация полукомичная, надо срочно спасать положение, а то Шамсият это может надоесть и она уйдет.

– Давай я тебя хоть до остановки провожу, – с надеждой на утвердительный ответ Осман посмотрел на девушку.

– Ладно идем.

Какое то время они шли молча. Осман замедлил шаг и Шамсият послушно пошла в ритме с ним. Ее умиляла эта ситуация. У девушки были свои догадки: «наверно хочет сказать, что любит меня очень сильно. А мне то какое дело? Я его не люблю, и он мне даже не нравится. Хотя…он отличный парень, но мне он не нравится. Все же это так мило. Я наверно буду помнить эти минуты всю жизнь. Интересно, какие именно слова он мне скажет. Сказал бы поскорее. Надо помочь ему», – девушка улыбаясь посмотрела на спутника. У него был очень серьезный вид. Заметив, что Шамсият смотрит на него и улыбается Осман тоже улыбнулся, смелости и уверенности в нем стало больше.

Парень был уже готов сказать самые главные слова в своей жизни, но ему хотелось еще пройтись с Шамсият. Он посмотрел по сторонам. Они как раз дошли до ЦУМа. Пройтись вдоль еще немного, – будут в парке. «Но Шамсият права, им не следует сейчас гулять вдвоем по парку. Ничего! В будущем. Очень скоро уже на правах жениха он пригласит ее в парк».

Осман знал, что Шамсият здесь надо переходить улицу и там, на другой стороне уже в маршрутке она уедет домой. Светофора здесь не было. Был только пешеходный переход по которому люди в любое время переходили дорогу, а машины должны были подстраивать свое движение под капризы людей. Осман очень не любил такие переходы. Он считал, что везде должны быть четкие правила и порядок.

Осман отвел девушку в сторону здания ЦУМ, подальше от пешеходного перехода. В воздухе пахло булочками и шаурмой. Эти запахи казались особенно пленительными и вкусными еще и потому, что они оба были голодны.

– Шамсият, – начал Осман, улыбнулся и смущенно отвел взгляд.

Девушка его не торопила, терпеливо стояла рядом. Она понимала, что он хочет сказать что то очень деликатное и ему не просто это дается. Несмотря на щекотливое положение: стоять рядом с парнем на одном из оживленных мест города было очень опасно для репутации молодой девушки, Шамсият терпеливо ждала.

– Шамсият, – уже более смело начал парень, но голос выдавал, что он очень волнуется, – ты мне очень нравишься… Очень сильно… Ты даже не представляешь как сильно ты мне нравишься…Я люблю тебя…Стань моей женой.

От последнего предложения Шамсият словно облили холодной водой, она даже побледнела и испуганно посмотрела на Османа. Он это заметил. Она не знала что сказать, как отреагировать. Девушка была растеряна.

– Мне надо домой, – Шамсият быстро пошла в сторону перехода и начала переходить дорогу.

– Стой! Подожди! – Осман хотел побежать за девушкой но передумал.

Шамсият быстро перешла дорогу, перешла не посмотрев по сторонам, несмотря на то есть машины или нет. На той стороне уже стояла нужная маршрутка и набирала людей. Девушка быстро села в нее.

Ее всю трясло. Она ожидала от Османа что угодно, но только не этих слов. Она сама не понимала, почему такая реакция на эти слова, но ее словно лихорадило. Она тяжело дышала. Надо было срочно успокоиться, «взять себя в руки». Девушка начала глубоко и ритмично дышать, это упражнение в экстренных ситуациях ей всегда помогало. Наконец маршрутка набрала пассажиров и поехала. Шамсият смотрела на «пробегающие мимо» улицы, здания, дома, витражи магазинов, салонов и кафе… и пыталась успокоиться. Но это ей не удавалось.

Сестры дома не было. Шамсият обрадовалась этому. Сейчас девушке хотелось побыть одной. Ей надо было сначала привести порядок в своей голове, в мыслях, а потом решить что делать и как дальше жить.

Девушка зашла в ванную и умылась. Холодная вода должна была освежить мысли. Взяв полотенце прилегла на кровать и начала размышлять: «Почему я так отреагировала? Что за странное состояние? Ничего страшного ведь не произошло. Осман любит меня. Значит любит сильно,.. на самом деле и по настоящему. Это же хорошо. Я должна быть рада. Когда кто то тебя любит это уже очень приятно и хорошо».

Девушка резко встала, и подошла к зеркалу. Ей хотелось понять, за что парень ее любит: «Глаза маленькие как у мышонка, нос не такой красивый (Шамсият нравился вздернутый, округленный носик, а у нее был совсем другой формы), губы совсем тонкие, да и фигура далека от идеала. И что же он во мне нашел?» Шамсият покрутилась перед зеркалом, распустила волосы: «Да… Волосы у меня шикарные, густые, блестящие, светлые. Они у меня лучше чем у Разиты, – волосы у девушки действительно были шикарные, она об этом знала и гордилась ими. – Да. Я не красавица, но окружающие считают меня красивой… Наверно я все же хорошенькая. Не такая как Разита конечно. Но…тоже ничего. Хотя нет, я не красивая, я просто милая и симпатичная». Шамсият самой никогда не нравилась своя внешность. Не то что бы она комплексовала, но себя красивой девушка не считала, а окружающие говорили ей обратное, были те, кто восхищались ею и это придавало Шамсият уверенности в себе. Себя на фотографиях девушка находила всегда отвратительной, поэтому фотографироваться она не любила. Она считала себя