юмор Кьелла. Он продолжил: — Я это к тому, что вашего капитана частенько заносит. Он абсолютно уверен в своей исключительности, непобедимости, и острейшем уме, и если все эти несомненные достоинства, — обидные возгласы, характеризующие на этот раз самого Кьелла, продолжились, и тот, смеясь, погрозил Эдеру пальцем. — Если эти мои несомненные достоинства заставят меня отдать некий глупый, неправильный приказ, в то время как вы знаете, как лучше — говорите, как лучше. Я не считаю себя самым мудрым и знающим, и с удовольствием поучусь у вас новому. Эдер и Алот уже знают, что к чему. Паллежина… — гламфеллен просительно улыбнулся вайлианке, — я не оставляю надежду, что и ты привыкнешь к моим методам ведения дел, — птичья годлайк, тяжело вздохнув, покачала головой.

— А сейчас я прекращу нудеть, и позволю вам приступить к трапезе! Наслаждайтесь, друзья! — Кьелл отсалютовал всем кружкой с соком, и вонзил зубы в шашлык из рыбы-меч.

— Отличная речь, командир, — заметил сидящий рядом с Кьеллом Эдер.

— Да ну? — тот недоверчиво воззрился на блондина. — Врешь ведь, мне и псионики не надо, чтобы это понять, — дирвудец расхохотался.

— Ага. Худшая из командирских речей, что я слышал. Теперь тебя никто не будет воспринимать всерьез, — усмехнувшись в усы, Эдер пригубил свое пиво.

— Скажу по секрету, — понизил голос гламфеллен, — я этого и добивался. Пока все эти «знающие, как лучше» будут радостно делать за меня мою работу, я буду сидеть у борта корабля в раскладном стуле и попивать «ветер Ваэля» из половинки пальмового камня, — дирвудец засмеялся.

— А если серьезно, раньше ты не стал бы говорить речей. Самое большее, похвалил бы меня и дварфа. Что, тоже наследие прежних душ?

— Берат его знает, — пожал плечами бледный эльф. — Недавно я и вовсе выяснил, что умею играть на музыкальных инструментах, о чем раньше понятия не имел. Кстати… — он встал из-за стола и направился к Гинтелю, одалживать что-нибудь струнное и приятно звучащее.

Когда он вернулся с найденной барменом лютней, его компаньоны успели поделиться на группки. Эдер и Алот осаждали Палледжину, расспрашивая ее о паладинском житье-бытье и делясь новостями из Дирвуда и своих странствий. От неподдельного энтузиазма парочки суровая птичья годлайк несколько оттаяла, и даже начала улыбаться, пусть и изредка. Текеху что-то выспрашивал у Константена, который отвечал, усмехаясь в усы и с удовольствием прикладываясь к своему адровому ликеру. Кьелл, улыбнувшись стихийному разделению на новичков и старожилов, присел рядом с Майей, передвинувшей свой стул к его.

— Меня твоя птица не покусает? — подозрительно спросил у нее гламфеллен, пробуя струны лютни. — Она ведь там, под столом? — он кивнул куда-то вниз.

— Не покусает, командир, — широко улыбнулась та, отправляя под стол один из кусочков из своей тарелки. — У нее, знаешь ли, нет зубов. А вот клюнуть может запросто, так что лучше не двигай особо ногами — у Исидза инстинкты всякого нормального хищника, — женщина засмеялась, и пригубила вино.

— Беспредел, — проворчал бледный эльф, впрочем, совершенно беззлобно. — Стоило отойти на минутку, как меня уже осаждают богатой инстинктами птицей и сомнительным юмором, — он начал наигрывать сложную мелодию со множеством быстрых переборов. — Прав был Эдер, надо было нагнать на вас страху, поразить своим интеллектом и былыми победами, и добить просто божественного калибра добротой, выраженной в милостивом разрешении находиться рядом с таким невероятным разумным.

— Эдер — это тот мускулистый блондин? Не слушай его, он тебе плохого насоветует, — аумауа широко улыбнулась, показывая треугольные зубы.

— Кого же мне тогда слушать, как не близких друзей? — лениво спросил бледный эльф.

Дзен был достигнут: лютня — освоена, желудок — наполнен, компаньоны тоже наслаждаются вечером, а значит, можно расслабиться и неспешно поболтать с явно жаждущей общения новенькой. Он доиграл последнюю ноту «Битвы у Красной Скалы» и перешел на «Блюз о вреде пьянства».

— А хоть бы и меня, — наклонилась вперед Майя. — За моей спиной мудрость поколений предков, как-никак.

— Хм? — гламфеллен приподнял бровь. — И как, много из этих предков были стереотипными рауатайскими солдафонами?

— Увы, достаточно, — рассмеялась женщина. — Зато я могу применять их мудрость на практике. У нас в семье только одному моему братцу не повезло, Колледж Знаний — не самый популярный среди наших путь.

— А кто у нас братец? — внезапно заинтересовался Кьелл.

— Кана Руа, обладатель трех степеней Колледжа в разных дисциплинах, богатейшего словарного запаса, и магических талантов, — Майя сморщилась. — В качестве старшего брата — совершенно несносный тип.

— Что, наставляет на путь истинный по поводу и без? — засмеялся бледный эльф. Майя с преувеличенно печальным вздохом кивнула. — Надо же, когда я путешествовал с ним в Дирвуде, он показался мне безобидным добряком. Да, представь себе, мир именно настолько тесен, — улыбнулся он на пораженный взгляд Майи.

— Возможно, это хитрый план Атсуры, нашего мастер-шпиона, чтобы его агенту было легче втереться к тебе в доверие, — сделав большие глаза, преувеличенно громким шепотом поведала аумауа.

— В таком случае, агент Руа еще никогда не была так близка к провалу, — с ну очень серьезным лицом ответил Кьелл, начав играть подходящие моменту «Мгновения» Таривердиева. Майя, хоть и не могла понять всей шутки, посыл уловила и рассмеялась.

— Если ты рассчитываешь вывести меня на чистую воду, то эта необычная и очень приятная музыка не сработает, — она наклонилась еще ближе и понизила голос. — Но признаюсь сразу, я отчаянно боюсь щекотки, — аумауа подмигнула.

«Однако, меня клеят,” гламфеллен с некоторым удивлением оглядел девушку-рейнджера. Было заметно, что она подготовилась к их небольшому сабантую: на лице лежал неброский, но выгодно подчеркивающий ее черты макияж, ее форма была чистой, выглаженной, и ладно сидящей, а поведение и мимика — вполне себе приглашающими. «Как ни странно, этой Мисс Рауатайская Армия я скажу свое решительное нет — с Онеказой она ну ни в какое сравнение не идет, а я уже достаточно глубоко увяз в своей влюбленности, чтобы даже ни к чему не обязывающий перепихон воспринимать, как измену-предательство. Пусть у Хуана и возведены в абсолют свободные отношения, ха. Сильно сомневаюсь, что это некая медовая ловушка — двойного дна в этой кавалерист-девице ни мой опыт, ни моя псионика не ощущают. Эх, вот так и