Он встает и поворачивается к двери.

— Дик...?

Он игнорирует меня, уходит и захлопывает дверь.

Я поднимаюсь на чердак. Сейчас середина гребаного дня, и я нахожу Остин лежащей в постели, уставившись в потолок. Ее одежда на полу. Я сажусь на край, спиной к ней.

— И долго ты еще будешь на меня злиться? - Ненавидеть! Мы, наконец, добрались до хорошего места, а теперь вернулись к исходной точке. Коул Рейнольдс - гребаный ублюдок, каким и является.

Я поворачиваюсь, чтобы увидеть ее лицо.

Она сидит, ее зеленые глаза смягчились.

— Я не злюсь на тебя, Коул. Я злюсь на всех остальных в этом городе, кто отвернулся от тебя.

— Это не их вина.

Она кладет руку мне на плечо.

— И не твоя тоже.

— Остин...

— Нет, Коул. Что бы ни хотел сказать, ты можешь это забыть. - Она поднимает руку и прижимается к моему лицу. — Я не думаю о тебе хуже.

Моя челюсть сжалась.

— Я шантажировал ее, чтобы она стала твоим другом. Твоим единственным другом в этом городе. - Я не позволял никому подходить к ней слишком близко. Держал ее на очень коротком поводке. — Мы оба мошенники!

Она слабо улыбнулась.

— Я не злюсь ни на тебя, ни на Бекки. Мне жаль вас.

Я отстраняюсь от нее.

— Ты не должна меня жалеть. Ты должна меня ненавидеть!

Слезы наворачиваются на ее зеленые глаза.

— Почему ты так поступаешь с собой? - спрашивает она. Я не отвечаю. — Когда же простишь себя и будешь жить дальше?

— Жить дальше? - спрашиваю я, задыхаясь. — Мои друзья мертвы...

— Они не вернутся, Коул. - Она мягко прерывает меня. — Мне очень жаль, что их больше нет. Но как ты можешь ожидать, что кто-то простит тебя, если не можешь простить даже себя?

— Мне не нужно их прощение, - прорычал я, поднимаясь на ноги.

Она встает на колени. Это похоже на тот случай, когда она узнала, что я не вел машину. Обнаженная на моей кровати, она смотрит на меня так, словно ей меня жалко. Когда я сказал, чтобы она убиралась к чертовой матери! Но она не ушла. Она осталась. Рассказала мне о том, что сделал с ней мамин парень. Вместо того, чтобы отвернуться от меня, она стоит на своем. Всегла готова бороться со мной. Это то, что я люблю и ненавижу в ней. Я ненавижу, когда меня загоняют в угол. Или когда меня толкают.

— Тогда чего ты хочешь?

Я провел рукой по волосам.

Хочу вернуть своих друзей.

Хочу, чтобы Бекки никогда не была замешана в этом.

Хочу, чтобы Киллан никогда не причинил тебе вреда.

Но ничего такого не говорю.

— Я... я не знаю...

— Что я должна чувствовать?

Это легко. Мои руки сжимаются в кулак.

— Ты должна меня ненавидеть

Ее глаза задерживаются на мне, и она испускает долгий вздох.

— Я ненавидела тебя раньше, Коул. - Вздрагиваю от ее слов, вспоминая, что именно это она написала в своем дневнике. Я ненавижу Коула! — А теперь люблю тебя. Может быть, есть вещи, с которыми ты не согласен, но я никогда не вернусь к тому, чтобы ненавидеть тебя. - Она откинула одеяло. — Иди сюда и ложись со мной.

— Сейчас середина дня, - прорычал я.

Она пожимает плечами.

— Тебе есть чем заняться? Куда-нибудь собирался?

Честно говоря, я все еще удивлен, что она здесь, а не ушла, как это сделал Дик. Черт... Дик.

— Мне нужно найти Дика...

— Он там, где ему нужно быть, Коул, - мягко говорит она. — Дай ему время.

Он с Бекки.

Я знаю, что он пошел именно туда. Дик обычно не взрывается. Он может держать все в себе месяцами. Даже годы. Я должен знать, но мы говорим о Бекки. О девушке, которую он любил. Она права. Ему нужно время. И это то, чего я хотел - непрерывного времени с ней. Наедине.

Я скидываю кроссовки, снимаю джинсы и футболку и забираюсь в постель рядом с ней. Она прижимается ко мне.

— А Бекки может жить с нами?

Я поднимаю брови.

— Ты все еще хочешь быть ее подругой?

Она кивает.

— Похоже, сейчас она нуждается в этом больше, чем когда-либо. Она тоже многое потеряла, Коул. И кто знает, как сильно любила или любит Илая. Как ты думаешь, какая-то часть ее любит Дика?

Я провел пальцами по ее обнаженному боку, пытаясь успокоить свое бешено колотящееся сердце.

— Сказала мне на днях, когда мы были в доме твоего отца, что любит.

Она тяжело вздыхает.

Я наклоняюсь и целую обнаженное плечо.

— Мне очень жаль.

Она притягивает меня к себе и закрывает глаза.

— Не извиняйся, Коул. Ты сделал то, что считал правильным в безвыходной ситуации. - Она поднимает на меня глаза. — Я горжусь тобой, Коул.

Мое горло сжалось.

— Не надо...

— Что бы ты ни говорил и что бы ни делал, я горжусь тобой. - Она мягко улыбается и гладит меня по лицу. — Я всегда видела в тебе больше, чем ты позволял людям. И была права.

— В чем? - Я прочистил горло, надеясь, что она не услышит, насколько грубым стал мой голос.

— Тебе было просто больно. Все, что было нужно, это чтобы кто-то показал , что ты не один.

ГЛАВА 17

ДИК

"12 Rounds" Bohnes звучит в моей машине, когда она с визгом останавливается у дома отца Бекки. Я поднимаюсь на крыльцо их дома и на этот раз даже не стучусь. Распахиваю входные двери, и звук их ударов о внутренние стены отражается от парадного фойе и поднимается к высоким потолкам.

Я делаю две ступеньки за раз, хватаюсь за перила, чтобы подтянуться, и врываюсь в ее комнату.

— Я сказала «нет». Больше не буду с тобой разговаривать! - Бекки стоит у изножья своей кровати и спорит с сестрой. — Дик? - Она подпрыгивает от удивления, когда видит меня. — Когда ты...

— Убирайся, Деми! - приказываю я, прерывая Бекки. Обычно я не возражаю против зрителей, но сейчас предпочел бы обойтись без них.

Даже не