Шрифт:
Закладка:
— Баронессой? — я некоторое время делал вид, что раздумываю. — Неее, фу, гадость!
— И почему же⁈
— Так баронессой может стать каждая дура, которая запрыгнет в постель к барону! Мало ли одиноких стареньких аристократов, которых можно соблазнить парой сисек и вилянием жопой? Да полстраны таких! А я должна на это пятнадцать лет горбатиться? Пф, посижу спокойненько эти годы в тюрьме и всё!
— Ты права, но, выйдя из тюрьмы, у тебя не будет этих сисек и жопы, а после контракта — у тебя будет баронство! Разве это не лучше?
— Неа, потому что баронство — это слишком мелко!
— Ха! — следователь откинулся на стуле и с насмешливым интересом посмотрел ан меня, сложив руки в замок. — Какой же титул ты считаешь достойным тебя?
— Хм, как минимум — графиня! — твёрдо ответил я и решил добить. — А ещё лучше — княгини. Княгиня Елизавета Пупкова! Звучит же? Звучит! А ещё лучше — княгиня императорской крови! Чтоб сразу понятно было, кто тут главный!
— Это невозможно чтоб быть княгиней императорской крови, нужно быть Романовой. — снисходительно ухмыльнулся следователь.
— Так в чём дело-то? У Императора четверо сыновей, двое холостые, насколько я знаю. Так что я согласна!
— На что⁈
— Согласна, чтоб любой из этих двоих просил моей руки! Так уж и быть, снизойду и стану их женой! — я сделал самое мечтательное лицо, на которое был способен. — Елизавета Романова тоже неплохо, можно даже Елизавета Великая Романова!
— Стой-стой-стой! — следователь выставил руки вперёд, ладонями ко мне, будто пытался остановить стену. — Так нельзя говорить! И мечтать о таком тоже не стоит! Ещё слово — и такое «снисхождение» можно посчитать оскорблением императорской семьи!
— Правда? — я был разочарован. Какие они тут нежные! — Ладно! Тогда я не буду настаивать, чтоб принцы на мне женились. Больше того, даже если они прибегут, бухнутся на колени и потребуют, чтоб я стала их женой, я им откажу! И скажу, что они козлы похотливые, мне же всего четырнадцать! Педобиры! И мммм…
Дальше я сказать ничего не успел, потому что следователь кинулся ко мне через стол и зажал мне рот рукой. При этом поглядывая на камеру, что висела в углу комнаты. Правда, она вроде бы не работала, огонёк не горел, так что непонятно, чего это он так переживает.
— Никогда и никому такого больше не говори! — слегка дрожащим голосом медленно произнёс мужчина. — Если кто-то такое услышит, то и тебе, и другим не избежать лет десяти каторги минимум! Поняла? Так что не продолжай эту тему, для нашего общего благополучия.
— Ладно-ладно, я поняла. Какие все пугливые…
— Кхм, тогда, пожалуй, пока что на этом закончим. Подумай, Елизавета, над моим предложением. Лучшего будущего тебе никто сейчас не предложит.
— Ага, конечно, жду новой встречи с нетерпением.
Появившаяся охранница повела меня обратно в камеру. Пятёрка бабищ во главе с Галей сидели на моих нарах и шушукались, но при моём появлении вскочили и даже сделали вид, что стряхивают крошки или грязь с матраса.
— Старшая, ты вернулась! — проблеяла Галя.
— Ну, меня же не на мясо в борщ забрали же. — я лёг на постель и растянулся, глядя в окно.
— А что тебе следователь сказал? Что рисуют?
— А, неуплату налогов в особо крупных размерах. Говорит, лет на двадцать потянет. — я подвигал бровями, мол, так, фигня всякая.
— Ого! Это ж сколько налогов надо невыплатить⁈ — переглянулись бабищи.
— На сто кило золота где-то. Мелочь! Успокойтесь и не мельтешите, мне подумать надо.
— Конечно-конечно!
Тётки разошлись, а я остался лежать. Думать на самом деле было не о чем. Скорее всего, я приму предложение от СИБ, всё же на свободе возможностей будет больше, тем более пока что я не хочу переходить на нелегальное положение. Не то, чтоб это мне сильно мешало, но даже мелочь может испортить жизнь, верно? А в другое государство перебираться… Ну, язык особо проблемой не станет, с возможностями практиков можно выучить новый язык за пару недель. А вот ощущение родства уже не будет. Ну и к чёрту его? Можно, но зачем? В общем, пока что Империя меня вполне устраивает.
А этой игрой хотелось бы выбить побольше преференций. На всякие титулы мне начхать, а вот пощипать трофеи, что собрались у СИБ после веков борьбы с культиваторами, хотелось бы. И раз уж я им так нужен, то пусть выворачивают карманы! А не это вот «через пяток лет может быть ты кем-то там станешь, а потом тебя может быть даже признают». Втирайте подобную чушь дурочкам, а не мне!
Надеюсь, следак донесёт мою готовность посидеть в тюряге, если надо, но не сотрудничать с ними. Думаю, через некоторое время стоит ждать нового предложения, более щедрого — вот тогда и поторгуемся! Только с кем-то более авторитетным, чем этот лысик.
Через четыре дня после встречи со следователем мне прилетел очередной «привет», который должен был мотивировать меня быть более сговорчивым. Во время прогулки во дворе-стакане я сидел и бренчал на гитаре, настраивая её — почему-то она снова звучала как кастрюля, к которой привязали резинки. Сосредоточившись на этом, не сразу понял, что чувство опасности даёт о себе знать. Что-то было не в порядке в этом дворике! Я успел поднять голову и оглянуться, как сзади послышался шорох. Быстро вскочив, я развернулся и ударил гитарой того, кто подкрался сзади. Вернее, ту, у нас тут женское СИЗО как никак. Непримечательная тётка лет сорока на вид рухнула на землю, выпустив из руки заточку. Да она же хотела меня в спину ею пырнуть! Вряд ли у неё что-то получилось бы, но даже царапина была бы неприятной.
— Сука! — я поднял её за горло. Тётка задёргалась, засучила ножками.
