— А зачем ему этот замок?

— Вроде летать на нем хотел, — не задумываясь ответил начинающий маг.

* * *

Губы, покрытые трещинами, словно два песчаных пересохших бархана, раскрылись, открывая путь в бездну из которой вышел чудовищный перегар.

— Воды-ы-ы-ы… — раздался хриплый голос Филимона.

Красные глаза с трудом разлепились и перед его взором предстал каменный свод главного донжона замка. Не смотря на то, что кладка была старой, на ней отчетливо виднелись связки из сложных структур.

— Твою мать… воды…

С ужасной, почти невыносимой болью в голове, он приподнялся и сел. Мутный взгляд несколько секунд был направлен в одну точку, пытаясь дать время вестибулярному аппарату прийти в себя.

Спустя почти две минуты, ему это удалось и Фил медленно, осторожно, боясь спровоцировать очередной приступ боли, обвел взглядом зал.

На стенах висело несколько огромных и явно дорогих ковров. В углу стояла статуя мускулистого мужика, что-то державшего на своих плечах. У стены стоял диван, какой-то огромный шкаф из красного дерева, а рядом с ним стояло кресло. В этом кресле, лежа мордой на прохладном полу, а туловищем занимая сидушку, лежал в раскорячку темная сущность.

— Ка-а-а-арл… — протянул маг хриплым голосом.

Тушка старого друга вздрогнула, но на большее ее не хватило. Филимон еще раз осмотрелся вокруг и заметил изысканный кувшин из дорогого фарфора, что стоял у стены. Надеясь обнаружить в нем спасение от бушующей во рту засухи, Филимон принял самое устойчивое положение в этой ситуации и опираясь на четыре точки, осторожно пополз в его сторону.

Через минуту, по кривой траектории он добрался до него и обнаружил внутри какую-то кисломолочную бурду.

— Хуже уже быть не может, — проворчал он и принялся жадно пить из кувшина.

Глоток за глотком, жидкость попадала внутрь и растекалась по телу, даря ощущение проливного дождя после долгой засухи.

— А-А-А-А-А-А-А! — раздался истошный вопль, от которого Фил, прибывающий в нирване от чудотворного кисломолочного продукта вздрогнул и поперхнулся.

— Кхе-кху-кху… — каждое движение отдавало в голову острым приступом боли, но уже не таким чудовищным как ранее.

Маг огляделся, но источника звука не обнаружил. Поэтому он, не оставив кувшина, подполз к старому другу и толкнул его в плечо.

— Карл… вставай старый хрен…

— Сиськи… — едва слышно прохрипела темная сущность, расплывшись в гадкой улыбке. — Сисечки…

Понимая, что будить простым методом бесполезно, маг взглянул на кувшин, сделал пару глотков, а затем тонкой струйкой начал поливать голову друга.

Тот, как только почувствовал жидкость, не открывая глаз повернул голову и открыл рот, начав жадно заглатывать исцеляющую жидкость.

После шестого глотка, открылся один глаз. После восьмого — второй. К десятому, его руки зашевелились и потянулись к кувшину.

— Вставай, старый хрен! — перестал заливать в рот напиток Фил и присел рядом.

— Что… произошло? — спросил старый друг с кряхтением и сопением приняв сидячее положение, на полу рядом с Филом. — Какого черта… меня так корежит?… Где мы?

— Мы в замке… — произнес Филимон, но тут же, покосившись на статую обнаженного мужика, добавил: — Наверное.

— А это все откуда? — спросил Карл, обведя мутным взглядом зал.

— Да кто бы знал…

— А-А-А-А-А-А-А-А! — снова раздался истошный вопль, после чего послышался топот вдалеке.

Старые друзья не сговариваясь сморщились от приступа боли.

— Ты… ты вчера делал какую-то приблуду… — забрав кувшин у друга произнес Карл. — Как ее?… Свидетель? Так?

— Артефакт, что таскался за нами и записывал… — кивнул Фил. Дождавшись когда друг напьется, он забрал кувшин и припал к нему сам. — Да… Было дело.

— Давай глянем, что произошло, — Карл попытался встать, но быстро понял, что ошибся и снова уселся на пятую точку.

— Сейчас… как его… — почесал голову маг, пытаясь вспомнить ключ, призывающий артефакт. Облизнув губы, он произнес на русском языке: — «Трезвость — враг научного прогресса!».

Тут же перед ним, в воздухе появился небольшой шар, светящийся мягким голубым светом.

— Ты уверен, что хочешь знать? — уточнил Филимон.

— Хуже уже все равно не будет, — пожал плечами Карл. — Да и после нашей последней оргии, я уже ничего не стесняюсь.

Филимон тяжело вздохнул, протянул руку и тут…

— А-А-А-А-А-А! — снова раздался истошный вопль и топот в далеке.

— Твою мать, — передернул плечами маг и коснулся сферы.

* * *

— Только попробуй допустить оплошность! — прошипела женщина в дорогом пышном платье и сложной прической, уложенной в виде корабля, тыкая в грудь широкоплечего мужчины в строгом костюме. — Слышишь? Я не посмотрю на твое происхождение и отрублю голову! Все должно быть идеально! Король должен светиться от счастья! Ты меня понял?

— Да, мадам Филье, — кивнул тот.

— Мадам, Филье! Мадам Филье! — раздался голос взволнованного слуги. — Король прибыл!

Женщина тут же подхватила юбку и быстро направилась прочь из коридора. Мужчина в костюме поправил пиджак, подошел к двери и открыл ее, внимательно оглядев ее.

Большой стол, позолоченные блюда, изысканные блюда, исходящий паром и удивительным ароматом запеченный кабанчик, бутылки с игристым вином, самых дорогих сортов.

— Хорошо, — кивнул он, закрыл дверь и повернулся в сторону входа.

Стоило ему выдохнуть из-за двери, где располагался стол, раздался оглушительный скрип, словно кто-то передвигал старый камин, а затем звон посуды.

— Какого черта? — возмутился он и резко открыл дверь.

За ней он обнаружил небольшого роста толстячка с рожками на голове и высокого худощавого мужчину, что подхватив стол, тащили его в угол. Из рта толстяка торчал хвост лосося под сырно-сливочным соусом, а во рту высокого — нога того самого запеченного со специями кабана.

— С… С… СТРАЖА! — завопил слуга. — СТРАЖА!!!

* * *

— Лосось был что надо, — кивнул Карл с довольной мордой. — Кстати,а это не тот стол?

Филимон проследил взглядом и пожал плечами, но заметив вилку, воткнутую в одинокую голову кабана, кивнул.

— Похоже на то… Нет, как мы стол с закуской сперли — я припоминаю. А вот откуда статуя?

Карл нахмурился, и взглянул на мужчину, что изображал тяжелую ношу на плечах.

— Погоди ка… — осторожно произнесла темная сущность. — А это не…

В этот момент Филимон прикоснулся к шару испускающему легкий голубой свет.

*