— Ну хорошо, — сдается Кот. — тогда я сейчас подвезу тебя в больницу, а потом поеду к Макару.

— Ура! — я радостно бросаюсь на шею Саше и чмокаю его в щеку.

— Ну вот, я же говорил, — Саша неловко отстраняется. — Женщины всегда вешаются мне на шею. Держите себя в руках, барышня!

Припарковав машину у входа в клинику, где лежит бабушка, Саша сует мне в ладонь несколько купюр.

— Вот, купи поесть, а то я тебя даже завтраком не покормил. И на такси потом обратно вернешься. Адрес запомнила?

Я киваю, и уже тянусь к ручке, чтобы открыть дверь машины.

— Ясь, — Саша снова морщится как от зубной боли. — Я тебе даю один день. Завтра все расскажем Макару.

Я киваю и сбегаю из салона.

Мне должно хватить этого времени.

Вот расскажу все бабушке, и больше этот деспот меня не посмеет запереть. Ее мнение Макар ценит точно больше, чем мое. Да в конце концов должен же у меня быть хоть один союзник.

— Ну и дела… — говорит бабуля, когда я выкладываю ей почти всю историю целиком.

Опускаю только тот факт, что я возможно беременна. Ну и про ночь, после которой это стало возможным, тоже сказать забываю.

Бабушка чувствует себя хорошо, и скоро ее выпишут. Хоть какие-то хорошие новости. Обнимаю ее крепко — крепко, и получаю такие же теплые объятия в ответ.

— Надо с Макаром поговорить… — бабушка гладит меня по волосам, и я расслабляюсь, позволяя себе побыть немного маленькой девочкой. — Подумать только… женат значит… а я-то думаю, что вы так долго не звоните и не приезжаете, обиделась даже на вас… а Макар сказал, что ты простудилась сильно, вот и не звонишь…

— Он обманщик, — жалуюсь я, прижимаясь к бабушкиному боку.

— Ясь, — ласково зовет меня бабушка. Я поднимаю голову, чтобы видеть ее лицо, и тогда она продолжает, — Ты ведь любишь его, внученька.

— Ну и что! — я упиваюсь своей обидой. — Если я его люблю, то это значит, должна позволять ему плохо с собой обращаться?

— Нет, конечно, — бабушка обнимает меня еще крепче. — горемычные вы мои… непутевые… некому было вас любви научить.

— А ты? — не соглашаюсь я. — У нас же ты есть, и ты нас любишь! И этого придурка любишь, я же знаю.

Бабушка только вздыхает и снова притягивает меня к себе.

— Не переживай, внученька, мы тебя в обиду не дадим!

Я улыбаюсь, потому что сразу чувствую себя лучше. Вот Сашина поддержка меня нисколько не успокоила. А бабушка другое дело. С ней Макар воевать точно не станет.

— Не позволим ему помыкать тобой, — с преувеличенной заботой причитает бабуля. — Тоже мне придумал: ты ничего решать значит не будешь… мы ему объясним, Ясенька, какие у женщины права есть!

— Спасибо, ба!

Разговор с бабушкой поднял мне настроение. Честное слово, я даже на Макара обижаться стала чуточку меньше.

Нет, конечно, пока он женат — нам с ним разговаривать не о чем. Но вот потом…

В клинике есть кафе, и после визита к бабушке захожу туда перекусить.

Слюнки текут при виде булочек, но я напоминаю себе, что возможно беременна, и тогда не стоит питаться булочками и крекерами.

Покупаю полноценный обед и с удовольствием его съедаю. Сытость приходит ко мне вместе с оптимизмом.

Может, все-таки есть вероятность, что Макар хоть немного изменится? Я уже так по нему соскучилась.

В аптеке на первом этаже покупаю тест на беременность и возвращаюсь на такси в дом Кота.

Охрана свободно меня пропускает, и я спешу к дому.

Вижу, что в окнах горит свет — значит хозяин уже вернулся.

Но меня встречает не Кот, а музыка и какие-то поддатые девицы.

Переступая через увеличившуюся гору курток, сваленных на полу, прохожу внутрь.

Девицы в откровенных платьях и с бокалами в руках толпятся возле входа в туалет на первом этаже. Похоже ждут своей очереди.

Но и кроме них полно другого народа, шатающегося по дому. Везде страшно накурено и душно.

А от громкой музыки просто уши закладывает.

Где мне тут искать Кота?

Заглядываю на кухню и рычу от злости. Все, что я утром три часа оттирала, снова загажено. Стол заставлен новыми стаканчиками с выпивкой. Парочка из них опрокинута, и липкие лужи медленно растекаются, капая на пол.

Какой-то мужик бросает окурок в отдраенную мной раковину, и я спешу убраться прочь из этого бедлама, пока не начала орать на незнакомых людей.

Лучше спрячусь в своей комнате до завтра.

На ступеньках лестницы натыкаюсь на пьяного в стельку Кота.

— Ясо… Ярослава, — Кота шатает из стороны в сторону, и он хватается за мое плечо рукой, чтобы не потерять равновесие. — Ну какая же ты жестокая женщина…

— Почему это? — спрашиваю я, помогаю Коту спуститься вниз, пока он не упал и не сломал себе шею.

— Не проси меня больше врать другу! Не могу смотреть, как он мучается. И снова из-за тебя!

— Ах, значит мучить вам можно только меня? Сами мучиться не желаете?

Я из вредности отхожу от Саши, отпуская руку, за которую его поддерживала. Он ожидаемо теряет равновесие, и едва успевает ухватиться за стену, чтобы не упасть.

— Чтоб я так влюбился? — причитает Кот. — Да ни за что в жизни! Вы же просто веревки из нас вьете! Ведьмы проклятые…

— Да ну тебя! — сержусь я. — Устроил тут балаган какой-то. Не удивительно, что от тебя уборщицы сбегают. Там, где я все утро чистоту наводила, снова грязь и бардак! Кто вообще все эти люди?

— Никто, просто небольшая вечеринка, — Кот пьяно улыбается. — Нужно немного анестезии, солнышко. А ты давай иди в комнату. Нечего тебе здесь тереться.

Я фыркаю.

— Разумеется! Очень мне надо тебя набуханного развлекать…

— Водички с собой возьми.

— Что?