Так он добрался до Магнитогорска. Их большая семья — бабушка по материнской линии, старшая сестра мамы, ее муж и они втроем — жила в двух маленьких комнатках. Валерка пошел в шестой класс.

Тяжело было с питанием. Голодно. Мама работать не могла, брату Стасику едва исполнилось четыре года. Это значит, что они могли рассчитывать только на так называемую иждивенческую карточку, которая оказалась крайне скудной.

Ранним утром, зимой, ходили Валерка с мамой к ресторану «Атач», выстаивали на морозе длинные очереди, чтобы купить несколько бутербродов. Но этого не хватало. Ситуация с продуктами становилась все сложнее. Посоветовавшись с мамой, он решил идти на работу, на завод. С 8 до 14 часов — смена в цеху, а с 16 до 22-х — уроки в школе.

Это давало ему право получать рабочую карточку, по которой выдавали 800 граммов хлеба.

Устроиться удалось на сеточный завод. Предприятие изготавливало сетку, которая использовалась в приборах для танков, самолетов, автотранспорта. Взяли поначалу в грузчики, потом перевели на должность электрика.

Зима 1941-го выдалась в Магнитогорске лютой. Морозы за 30 градусов. А он приехал из Питера в легкой курточке, в летних брюках. Думал в Магнитогорск ненадолго. К осени в Ленинград надеялся вернуться. Да вот не рассчитал.

Трудно сказать, сколько бы он протянул на морозе в своей одежонке, если бы на счастье не столкнулся в цеху с главным инженером завода. Тот удивился, глядя на мальчонку:

— Ты же замерзнешь…

Валерка только пожал плечами. Главный инженер подозвал кого-то из стоявших рядом, и приказал:

— Отведи мальца на склад, скажи, чтоб выдали ему фуфайку и ватные штаны.

Получив новое обмундирование, Валерка был счастлив. Трудился он добросовестно, а когда получил первую рабочую продовольственную карточку, мама сказала ему:

— Теперь ты настоящий рабочий, иди и сам получай хлеб.

Радостный, зажав в руке талоны, Валерка бросился в пункт раздачи. Получил. И так хотел есть, что пока шел домой, по крошечке, по кусочку отламывал от хлебной пайки. Опомнился уже у ворот дома. От 800 граммов не осталось ничего.

Что теперь делать? Чем кормить маму, младшего брата?

Переступив порог квартиры, он бросился к маме просить прощения, но та и сама все поняла. Она обняла сына, и в ее глазах заблестели слезы.

Этой же зимой ослабленный Валеркин организм дал сбой — он тяжело заболел. Несколько дней держалась высокая температура. Помогла соседка по квартире. Она работала в госпитале и втихую приносила заболевшему мальчишке лекарства. Позже мама признается, болезнь так накатила, что у нее бывали минуты отчаяния, и она порой теряла надежду на выздоровление сына.

Но Валерка победил, болезнь отступила. А там и спасительная весна подоспела. Теперь они с мамой ходили на колхозное поле, собирали оставшуюся с осени мерзлую картошку, перекручивали ее в мясорубке и делали котлеты. И еще долгое время Валерка мечтал не о конфетах или пирожных, а о простой печеной картошке.

Однако время шло, и весной 1943 года Валерка стал задумываться над своей дальнейшей судьбой. Вскоре он оканчивал 7-й класс. Надо было определяться. На заводе ему предлагали поступить в ФЗУ, получить рабочую профессию. Но он мечтал о море. С детства хотел стать моряком. И вот однажды, мама нашла в местной газете объявление: «Ленинградская военно-морская специальная средняя школа объявляет набор учащихся». У Валерки замерло сердце: «Ленинградская… военно-морская…»

Внизу стоял адрес школы: город Тара Омской области. Это потом, позже он узнает, что Тара — старинный русский город, с более чем 300-летней историей. Расположен в устье одноименной реки, впадающей в Иртыш. Долгие годы был форпостом русских владений в Сибири.

В царском наказе князю Андрею Елецкому говорилось: «… Итти город ставить вверх Иртыша на Тару-реку, где бы государю было впредь прибыльнее, чтобы пашню завести и Кучума царя истеснить и соль устроить…»

И пошли, и основали город. Именно сюда в начале войны была эвакуирована Ленинградская спецшкола. Валерий написал письмо: хочу стать курсантом вашей школы.

Осенью из Тары пришел вызов. Мама собрала в дорогу его нехитрые пожитки, родственники дали немного денег, и он отправился в путь.

Курсантские годы — прекрасное время

На дворе уже стоял октябрь. Валерий с пересадкой добрался до Омска. А оттуда одна дорога — по реке. Да вот незадача, к тому времени на Иртыше уже закончилась навигация. Он метался по речному вокзалу, выяснял, как можно добраться до Тары, но все лишь разводили руками: опоздал же пароходом, сынок. К счастью, кто-то подсказал, что через несколько дней вниз по течению пойдет еще один, последний буксир с баржей. Проситесь, может, и возьмут вас.

Их уже было двое. Валерий здесь же на пристани встретил товарища, такого же, как и он, мальчишку, который ехал в ту же спецшколу.

Дни до отхода буксира они провели на железнодорожном вокзале. А потом уговорили капитана буксира взять их с собой. Глядя на них, маленьких, оборванных, голодных, капитан сглотнул застрявший в горле комок.

— Ну что ж, ребята, привыкайте к морской жизни. Удобств у нас нет. Вот прачечная, которая не работает, это и будет ваша каюта. Согласны?

«Каюта» была два метра в длину и метр в ширину. Но выбирать не приходилось. Разумеется, они с радостью согласились.

До Тары шли несколько дней. Команда и пассажиры буксира, как могли, подкармливали мальчишек. И вот, наконец, они добрались до пункта назначения.

Их приняли в школе, разместили, обули, одели. Правда, пока не в морскую форму, а в обычную армейскую — в бушлаты, шапки. В такой форме ходили восьмиклассники. А вот девятый класс уже щеголял в морских клешах, форменных рубашках и тельняшках. В казарме Валерке и его товарищу определили кровать, в столовой — трехразовое питание. Преподаватели вели математику, литературу, географию, историю и даже английский язык. Словом, можно было жить и учиться. Шла война, однако и тогда страна думала о своем будущем.

8-й класс спецшколы Валерий Калинин окончил в Таре. А летом 1944-го пришла команда: Ленинградскую военно-морскую спецшколу вернуть на родину, в Питер. Там на базе двух школ — Московской и Ленинградской создали военно-морское подготовительное училище.

В июле с первой группой курсантов, которые должны были подготовить возвращение и размещение всех воспитанников школы, Калинин приехал в Ленинград.

При подъезде к городу все прильнули к окнам вагонов. Вдоль железнодорожной насыпи вместо деревьев обугленные, изрубленные осколками и пулями стволы, воронки от бомб, заполненные водой. На местах деревень — почерневшие печные трубы. Все это говорило о жесточайших боях.

Прибывших курсантов отправили в баню,