Лаурсен загадочно улыбнулся. — Пойдёмте.

Он привёл их в небольшую полутёмную комнату. Повинуясь жесту, по углам загорелся мягкий свет.

— Вот они, мои недоброжелатели! — торжественно объявил хозяин.

Ян осмотрелся. Центр комнаты занимало вращающееся кресло с откидным столиком, а стены... Стены были увешаны портретами, их было не меньше полусотни. Часть портретов сверкала почти живыми красками, а часть словно выцвела.

Едва слышный возглас, который издала Лед, заставил Яна развернуться. Девушка, не отрываясь, смотрела на блеклый портрет женщины, висевший на противоположной от входа стене. Джессику Моо он видел только в просмотренных досье, но сомнений быть не могло.

— Ну, как вам моя коллекция? — Лаурсен развалился в кресле и довольно смотрел на посетителей.

— Вы хотите сказать, что это всё... — Лед не окончила.

— Да, это всё мои враги. Живые и уже нет.

— И Джессика среди них?

— Да, с 28 февраля 2247 года. Вечером того же дня, как она бросила мне в лицо это смехотворное обвинение, я раздобыл её портрет и повесил сюда.

— И часто вы сюда приходите? — поинтересовался Ян.

— О, каждый день. Прихожу, сажусь и размышляю...

— О чём же?

— Помните старую мудрость про труп врага, плывущий по течению? Вот и я сижу и жду. Посмотрите, половина их уже в прошлом...

— Просто ждёте? Или что-то предпринимаете, чтобы ждать поменьше?

— Вы про Джессику? — отмахнулся Лаурсен. В этом своём «святилище» он обрёл не только уверенность в себе, а что-то намного более сильное, и, пожалуй, страшное. — Нет, я к её смерти непричастен. Единственное, что я делаю, это слежу за ними. Надо же мне знать, когда перекрашивать портреты?

— Следите сами?

— Нет, конечно. У меня достаточно средств, чтобы нанять для этого профессионалов.

— За Джессикой тоже следили? — снова вмешалась Лед.

— Конечно. О её смерти я знал уже через 20 минут! — гордо ответил Лаурсен.

Ян и Лед переглянулись.

— Вы можете поделиться с нами сведениями о её последних месяцах? — спросила Лед.

— Пожалуйста, мне они больше не нужны, — благодушно ответил бывший финансист.

Уже выходя из комнаты, Ян заметил на стене портрет Гектора Мозели.

— Бывший босс тоже перешёл вам дорогу? — спросил он.

— В ряде вопросов он совершенно не желал ко мне прислушиваться, тратил деньги на совершенно непродуктивные направления.

— Интересно, какие?

— Благотворительные фонды ветеранов и инвалидов, какие-то непонятные мероприятия и подчинённые только ему отделы в филиалах, сами филиалы в не самых выгодных местах... И ничего не хотел объяснять. «Я так решил», и всё.

— Он выводил деньги из собственной компании?

— Я бы так не сказал. Выведение денег выглядит по-другому. А он просто имел свои интересы, о которых не хотел отчитываться.

— И этого хватило, чтобы попасть на стену?

— Вам этого не понять.

— Ну что ж, благодарю за содействие, — сказал Ян.

— Недеюсь, мы вас не очень отвлекли, — добавила Лед.

— Ну что вы, — улыбнулся ей Лаурсен. — Я же пенсионер, делами не загружен. Наоборот, вспомнил былые дни, понастальгировал...

Ян и Лед вышли на уличное пекло.

— Вы хорошо справились, спасибо, — сказал он девушке.

— Что?!

— Я же сказал, что ваше присутствие сделает его более разговоривым.

— Ну, знаете…

— Да?

Вместо ответа Лед махнула рукой, но было незаметно, что она сердится всерьёз.

— Вам стоит приехать сюда ещё раз, — сказала она через минуту.

— Зачем?

— Посмотреть, удобное ли место он выбрал для вашего портрета.

Ян хмыкнул. Затем девушка спросила:

— Можно я посмотрю его досье на Джессику? Вдруг что-то замечу.

— Конечно, я сам хотел попросить вас об этом.

Самолёт, своего рода межконтинентальная маршрутка (если судить по частоте отправлений) был почти пуст: желающих менять раскалённую провинцию на промозглую столицу нашлось всего человек 15. Так что никто не мешал удобно устроиться в креслах, просматривать данные Лаурсеном материалы и негромко обмениваться впечатлениями.

— Здесь написано, 14 мая она прилетела на Ребекку. Это был рабочий визит?

— Дайте вспомнить... Да, у нас там был грузоотправитель. Корабль остался на орбите, а она вместе с Нельсоном отправилась за чипами для банковских хранилищ на Ониксе. Что-то с этим не так?

— Нет, просто глаз зацепился.

За что зацепился глаз, девушка уточнять не стала, вернувшись к изучению своей копии досье. Кузнецов и сам понимал, что натягивает факты на версию. Джессика была просто удобным объектом для подозрений, более удобным, чем другие известные ему фигуранты этого дела. Но «узловой точкой» мог оказаться и менее удобный, и даже ему неизвестный.

— Не думала, что Ребекка — хорошее место для проведения отпуска, — сказала Лед несколько минут спустя. — Насколько помню, свободные от мегаполисов и промышленности оазисы там окупированы отдыхающими местными так, что те, кто зарабатывает чуть больше, предпочитают потратить половину отпуска и отпускных на межзвёздныйперелёт.

— Вы о чём?

— 5 июля Джессика снова была замечена агентами Лаурсена на Ребекке.

— Вы там не были?

— Начало июля — традиционное время кратких курсов повышения квалификации и обмена опытом в главном офисе, маршруты строятся так, чтобы все экипажи хотя бы раз в 2-3 года оказывались в Стеллавиле. И в том году мы как раз смогли попасть на эти встречи. А вот Джессика, немного поскандалив, правда, взяла на это время отпуск. Мы решили тогда, что ей не хочется встречаться с бывшими коллегами.

— А она полетела на Ребекку. Вы не знаете, у неё там есть родственники или друзья?

— Я про неё совсем ничего не знаю. Кроме того, что она родом из Стеллавиля.

Лицо девушки приняло какое-то странное выражение.

— Когда она вернулась из отпуска, вы ничего необычного не заметили? — спросил Ян.

Лед встрепенулась. Кузнецов запоздало подумал, что его предыдущий вопрос разбудил в девушке какие-то неприятные воспоминания, и уже в который раз за свою жизнь сделал себе внушение за неделикатность. Без особых, впрочем, надежд на исправление.

— Ничего не припоминаю, — сказала Лед. — Когда возвращались из отпусков остальные, все обязательно рассказывали, где были и что там делали, привозили сувениры и угощения, а Джессика… Просто присоединилась к нам на очередной стоянке, и всё.

— Тогда отложим этот вопрос. Заказать вам кофе?

— Не нужно, спасибо.

Кажется, девушка решила погрустить. Зная свою тактичность,