обязан посещать их раз в месяц. Поначалу за посёлком закрепили Поршня, но через полгода он погиб, выполняя сложный заказ от администрации Ирия. Меня поставили на его место. Обычно в посёлке было спокойно, и я просто гонял чаи с местным старостой по прозвищу Шмель. Но однажды я сразу почуял неладное. По пути к дому Шмеля мне не встретилось ни одного человека. Затем я увидел сгоревшее здание клуба. Староста сидел дома, обнимая бутылку медовухи. Не помню, как в его руке оказался пистолет, но он мигом взял меня на мушку и пристегнул наручниками к чугунной батарее. Затем Шмель рассказал мне об эпидемии рыбачки, которая захватила Жало. Староста не хотел, чтобы эта зараза распространилась по всему Полеграду. За пару дней до моего прихода он заманил всех выживших в здание клуба и поджёг его. Но сам он не стал накладывать на себя руки, решив умереть от лихорадки. Шмель извинился, что не разместил объявления или хотя бы записки на входе в посёлок, и поинтересовался, как я предпочитаю умереть. Я ответил, что намерен держаться до конца, и он принёс мне еды. Через три дня предводитель пчеловодов полностью покрылся чешуей, а ещё через шесть — скончался. Перед смертью отдал мне всю еду, которая у него оставалась, и её хватило ровно на неделю. Несколько раз в сутки я искал у себя признаки рыбачки, но ничего не было. Когда припасы закончились, за мной пришёл зоолог Тощий. Он спас меня.

— С ума сойти! — после некоторой паузы сказала девушка.

— Да… — согласился Хруст. — Вот так я выяснил, что у меня иммунитет.

— Тогда почему ты шарахнулся от этого бедолаги?

— Я не был уверен, что это рыбачка, пока не разглядел его, как следует, — ответил Костя, вглядываясь в даль. — Кажется, теперь я понимаю, откуда этот дым. Скорее всего, горит очередная деревушка, в которой нашёлся свой Шмель. Но нашему незнакомцу удалось оттуда ускользнуть…

— А-а-а… — вдруг застонал больной.

— Глядите-ка, — удивился зоолог. — Живой!

— По… По-мо-ги-те… — хрипло протянул несчастный и громко закашлялся.

— Прости, мужик… Мы здесь бессильны, — произнёс Костя и заметно поник.

— У… У… — тяжело хрипя, надрывался мужчина. — У-бей-те…

Шумно вдохнув, Костя скрестил руки на груди и отвернулся. Глядя на густые клубы дыма, он пытался отыскать ответ. Зоологу совсем не хотелось выполнять последнюю просьбу умирающего, но в то же время было искренне жаль его. Хруст понимал, что они могли бы просто уйти, но что-то заставило его остаться. Он надеялся, что больной вот-вот умрёт сам.

Тамара с трудом сдерживала слёзы, глядя на мучения незнакомца. Она была убеждена: желание несчастного нужно исполнить, но перейти к действиям не решалась. С трудом преодолев оцепенение, девушка подошла к Хрусту.

— Костя, — робко произнесла она, взяв его за руку. — Мы должны.

— Не могу я, Тома… — тихо ответил зоолог. — Не могу.

— Посмотри на него! Представляешь, как ему больно? Думаешь, он это заслужил?

— Слушай, он никому не угрожает. Как можно убить безобидное существо?

— Вспомни Шмеля. Сколько невинных людей было в том клубе? Иногда мы просто обязаны сделать то, что требуется. Без лишних вопросов. Пойми, при любом раскладе мы уйдём отсюда с каким-то грузом. Вопрос в том, насколько тяжёлым он будет, — произнесла девушка и взяла небольшую паузу. — Ты ведь не хочешь, чтобы мне снова пришлось замарать руки? — дрожащим голосом добавила она и повернулась к зоологу спиной.

Услышав тихие всхлипы напарницы, Костя почувствовал стыд. Он понимал, что если Тамара возьмёт ситуацию в свои руки, то она убьёт больного и Костино самоуважение одним выстрелом. Хруст не знал, как будет спать после убийства невиновного, но был уверен, что не уснёт, если оставит мужчину один на один со смертельной заразой.

— Вернись, пожалуйста, к пикапу, — сказал он и подошёл к хрипящему мужчине. — И лучше не смотри.

Пока Тамара отходила, Костя и незнакомец молча смотрели друг другу в глаза. Зоолог не видел во взгляде больного никаких признаков страха — только боль и усталость. Хруст заметил, что обручальное кольцо надето на левую руку, а на безымянном пальце правой виднелась бледная полоска кожи. Костя понял, что жизнь незнакомца складывалась трагично, и собрался с духом. Вынув из-за пояса пистолет, он навёл прицел в область сердца, но его решимость вдруг улетучилась. Ещё немного поиграв в гляделки, больной улыбнулся и закрыл глаза. Костя вмиг вынырнул из круговорота навязчивых мыслей и увидел картину в ином свете. Незнакомец легонько кивнул, и это оказалось важнее тысячи слов.

— Благодарю, мужик, — тихо сказал зоолог и, закрыв глаза, нажал на спусковой крючок.

Тяжёлый хрип больного тут же оборвался, и воцарилась тишина. Не открывая глаз, Костя отвернулся от тела и поднял лицо к небу. Он ощущал лёгкое дуновение ветра и тепло солнца, выглянувшего из-за облаков. Глубоко вдохнув, зоолог почувствовал, как тяжкое безмолвие наполнили робкий шелест зелени и отдалённое пение птиц. Он открыл глаза и увидел безмятежно проплывающие облака, разбросанные по небу, словно комочки тополиного пуха. Тамара задумчиво смотрела вдаль, и Хруст осторожно взял её за руку. Девушка слегка вздрогнула от неожиданности и посмотрела на Константина заплаканными глазами. Он ответил на её молчаливый вопрос лёгким кивком, и они продолжили путь.

Они провели в дороге семь часов, лишь изредка останавливаясь на привал. Разговор не клеился. Путники привыкли, что за каждым углом ждёт опасность, и теперь просто не верили в отсутствие подвоха. Любой шорох заставлял их вскидывать оружие и осматриваться. С каждым километром на дороге было всё меньше автомобилей. Наконец, они совсем пропали. Тусклое солнце уже садилось за горизонт. Подойдя к дорожному указателю, зоолог узнал, что до Староворонино осталось десять километров, а до поворота на ближайшее село — пятьсот метров.

— Верх-Лунное, — прочитал он странное название. — Предлагаю переночевать там.

— Хорошо, — согласилась Тома. — Я почти слышу, как там плачет одинокое одеяло, которое давным-давно никто не обнимал.

— Ха! — усмехнулся Хруст. — Сейчас-то мы его и утешим.

Путники свернули на просёлочную дорогу. По обеим сторонам росла высокая трава. Через двести метров показались первые дома, а ещё через сто Костя заметил струйку дыма из кирпичной трубы.

— Кажется, тут кто-то живёт, — тихо сказал он. — Смотри в оба! Неизвестно, как местные относятся к гостям.

Хруст и девушка осторожно подошли к дому с топившейся печью и заметили в одном из окон слабое свечение парафиновой свечи. Костя включил налобный фонарь, демонстрируя хозяевам, что они не прячутся, и уже сочинял приветственную речь.

— Ручки вверх извольте поднять! — сказал старческий голос, и спины путников осветил фонарь.

«Дурья башка! — мысленно ругал себя зоолог. — Ничему жизнь