― Лана, а Рождество уже сегодня? ― Ноа приковылял в кухню, и я улыбнулась. Растрепанный и сонный, он осматривал помещение с горящими глазами.

― Нет, малыш. Сегодня мы будем наряжать елку.

― Большую?

― Большую, Ноа. Самую большую, какую нам удастся купить. Как твоя ножка? ― я присела перед ним и погладила его плечо.

― Сегодня уже не болит. Можно я больше не буду пить сироп?

― Можно, конечно. Если не болит, он уже не нужен. Вики не проснулась, ты не смотрел?

― Проснулась, ― протянул Ноа. ― Опять болтает с подружкой по телефону.

Он подошел к столу, отложил костыли и попытался закинуть на стул больную ногу, но скривился и оставил это занятие. Я подняла его и усадила, подвинув ближе к столу.

― Блинчики?

Ноа энергично кивнул.

― А когда Колин приедет?

― Не знаю, малыш, ― ответила я и пошла к холодильнику за молоком.

С того дня, как Колин привез нас домой из больницы, он каждый день заезжал, чтобы проведать Ноа и провести с детьми время. В свои визиты он практически не смотрел на меня и всячески избегал разговоров, только если они не касались детей. Поход к врачу, предстоящая отмена обезболивающих, посещение школы Вики. Водитель продолжал отвозить ее и забирать из школы, потому что я все время возилась с Ноа. Племянник не был проблемным ребенком, но ему даже для похода за стаканом воды теперь приходилось прикладывать нечеловеческие усилия. Хотя он был в восторге от своего гипса и костылей.

Пока я готовила завтрак, в кухне появилась Вики. Поздоровавшись, она подошла к окну и посмотрела на улицу.

― Снова снега много. Лана, мы расчистим дорожку? А то Даки ко мне не сможет дойти.

― Ты пригласила Дакоту?

Вики энергично кивнула:

― Хочу показать ей свой новый домик для кукол.

― Расчистим, конечно. Присмотришь за Ноа, я все сделаю. А теперь завтрак.

Оставив после завтрака Вики убирать со стола и переместив Ноа в гостиную на диван, я собралась и вышла на улицу. Захватив лопату для снега, я принялась бодро расчищать дорожку перед домом. Погода была отличная, и снег шел крупными красивыми хлопьями. Впору было бы вывести детей на улицу и лепить снеговиков, но травма Ноа ломала нам все планы.

― Ты что делаешь? Не могла меня дождаться? ― послышался со стороны подъездной дорожки суровый голос Колина. Я смотрела на то, как он быстро приближается ко мне, одетый в джинсы и куртку, кожаные перчатки и модные ботинки. Он выглядел, как с обложки журнала, и мне трудно было представить его разгребающим снег.

― Я не слышала, как ты подъехал.

― Давай сюда лолпату, ― он выдернул ее из моих рук.

При ближайшем рассмотрении я заметила, что сегодня он был особенно мрачным и задумчивым, как будто его что-то тревожило. Имела ли я право задавать ему вопросы? Пожалуй, нет. Но что может удержать влюбленную женщину от такого?

― Колин, у тебя что-то случилось? ― он молча начал отбрасывать снег, не глядя на меня. ― Колин! ― позвала громче.

― Все в порядке, иди в дом, я здесь закончу и войду.

― Ты можешь поговорить со мной.

― Буду иметь в виду. Иди, Лана.

Вопреки его наставлениям, я прошла к почтовому ящику, забрала свежие газеты и, собравшись вернуться в дом, повернулась и наткнулась взглядом на соседа.

― Привет, Лана! ― махнул он рукой, стоя у своей машины.

Мы познакомились с ним пару недель назад. Он был дядей Дакоты и на нашей улице поселился совсем недавно, переехав из Техаса. Очаровательный молодой мужчина, разочаровавшийся в браке. Мама Дакоты, Скайлар, позвала своего брата переехать сюда, как только дом по соседству начали сдавать, и он согласился. Он уже несколько раз в шутку звал меня вместе выпить кофе, но я отказывалась, потому что мне не с кем было оставить Ноа.

― Привет, Джеф.

― Когда ты наконец выпьешь со мной кофе?

― Думаю, это случится, когда…

― Когда она разведется со мной, и ни днем раньше! ― рявкнул Колин.

Я перевела на него взгляд, а потом посмотрела на Джефа. Они испепеляли друг друга взглядами.

― Ты не говорила, что замужем, ― негромко произнес Джеф, не поворачиваясь ко мне.

― Я тебе говорю! ― рявкнул Колин. ― Этого должно быть достаточно.

― Э-э… ладно, увидимся позже, ― пробормотал в замешательстве Джеф, и уже через секунду он отъезжал от своего дома.

― Какого черта, Колин?! ― со злостью спросила я, приближаясь к нему.

― Ты меня спрашиваешь? ― так же раздраженно произнес он, развернувшись, чтобы пойти в гараж убрать лопату.

― Эй! Я вообще-то с тобой разговариваю! ― я семенила следом за ним.

Мы вошли в гараж, Колин поставил лопату в специальный шкаф с инструментом и нажал на пульте у стены кнопку, чтобы закрыть ворота. Повернулся ко мне и впился взглядом.

― Что ты хочешь от меня? Ты хотела говорить ― говори. Я слушаю.

― Почему ты вмешиваешься в мою личную жизнь? Я, может, хотела выпить кофе с Джефом.

― Ты будешь пить кофе с чужими мужчинами, когда мы будем официально разведены.

― Тебе не кажется это несправедливым? Ты с Карен, а я одна. И ты женат, если забыл. Я не предъявила тебе ни одной претензии по поводу твоей невесты. Так почему же я не могу устроить свою личную жизнь?

― Почему ты не можешь устраивать ее, когда Ноа поправится?

― Да какое вообще отношение его нога имеет к моим отношениям с мужчинами?!

Колин сделал несколько больших шагов, оказавшись в нескольких сантиметрах от меня, и навис надо мной, словно гора. В его взгляде было пламя, оно как будто собиралось поглотить меня целиком, оставив только горстку пепла. Я отступала к стене, движимая скорее инстинктами, чем злостью, которая начинала уже кипеть внутри. Несколько шагов ― и я оказалась крепко прижата к ней твердым мужским телом, которое нависало надо мной. Колин уперся предплечьями по обеим сторонам от моей головы, заключая в клетку своего тела и отрезая пути к отступлению. Он прожигал меня взглядом, от которого плавились все мои внутренности. И уже в следующее мгновенье я потонула в жарком поцелуе, сметающем все сомнения.