Шрифт:
Закладка:
Криста. Даю слово. (Нита опускает ружье. Криста берет его и проверяет, заряжено ли оно.) Сорока. Ты отобрала у меня наследство.
Нита. Я ничего не отбирала. Я получила. Послушай, Криста, ты обычно проводишь в Бьёркуддене два дня в год. После чего начинаешь метаться и уезжаешь с острова.
Криста. Это мое личное дело. Может, за эти два дня я успеваю насладиться Бьёркуденном так же, как вы за целое лето.
Нита. Ты вечно где-то прячешься.
Криста. Стоит мне устроиться под деревом, чтобы почитать в тишине и спокойствии, а вы уже тут как тут с вашими планами. За завтраком уже обед, за обедом ужин. А в промежутках пирог на полдник, смородиновые кусты, сорняки, мостки, лодка, сауна. Чтобы потеть со всем семейством, не обязательно сидеть в сауне.
Нита. Ты всегда увиливала. Пряталась за своими книжками. И папа попадался на эту удочку. «Не мешайте Кристе, она учится». На кого же? Ты должна была бы давно стать профессором. Но у Кристы было две книжки: одна — учебник, а другую она умело прятала — «Унесенные ветром»...
Криста. Думаешь, папа не знал? С тех пор как ты приняла бразды правления, Бьёркудден превратился в настоящий концлагерь.
Нита. С тех пор как мы похоронили Мурре, ты не притронулась к лопате. Мне тогда было десять. Знаю, знаю, ты боишься червей и улиток.
Криста. Потому-то ты и подарила мне пакет с жирным дождевым червем на мое десятилетие.
Нита. Это я собирала улиток и копала землю.
Криста. Я грохнулась в обморок, и всем пришлось разойтись.
Нита. Твоя любимая история. Мне было шесть.
Криста. Твои ребятки унаследовали от матушки ее извращенное чувство юмора. Черви в простокваше — неудивительно, что начинаешь метаться и следующим паромом уезжаешь в город.
Нита. Это было только один раз. (Пауза.) Я работала на Бьёркудден.
Криста. Ни один садовник не получает такой высокой почасовой оплаты.
Нита. Бьёркудден — не деньги. Мама права. Ты бы его сразу продала.
Криста. Могла бы выплатить мне мою долю.
Нита. У меня нет денег.
Криста. Так займите.
Нита. Смотрите-ка, до чего деньги стали для тебя важны. Криста обычно была выше подобных мелочей. Впрочем, наверное, только в теории.
Криста. Как бы то ни было, но дарить их тебе у меня желания нет.
Нита. Как бы то ни было, а дело сделано. Решено папой и мамой.
Криста. «Как бы то ни было, а дело сделано». Сколько раз я это слышала. Да забирай свой Бьёркудден. Как бы то ни было, а папа оставил мне то, что нельзя оценить в деньгах. Можно было бы и пораньше, но лучше поздно, чем никогда. (Опускает ружье, откладывает его в сторону.) Папа хорошо умел хранить свои секреты. Тем интереснее, когда он наконец приоткрыл завесу. В письме написано...
Нита (отмахиваясь). Оно личное.
Криста. Я перечитала эти слова несколько раз, но там действительно так и написано. «Дорогая дочка, мы не успели понять друг друга по-настоящему, но как бы то ни было, тебя я любил больше всех».
Нита. Неправда.
Криста (вынимает письмо). Конечно, а кто говорит, что это правда? Но написано именно так. Два слова из десяти букв. Больше всех.
Нита. Докажи.
Криста. Стоп. Папа написал письмо мне. Я процитировала только одну строчку, «...как бы то ни было, тебя я любил больше всех». (Пауза.) Э-э. Может, просто в последнюю минуту папе стало стыдно и ему захотелось дать мне что-то еще, кроме волчка и ружья. Нита по-прежнему мамина и папина лапушка. Что говорит мама о твоем отъезде, ей, наверное, будет пусто без тебя?
Нита. Это ты у нас, похоже, ходишь в любимицах, хотя никогда и пальцем не пошевелила, вот и сделай что-нибудь.
Криста. Я уезжаю в Париж. Меня здесь ничто не держит, так что я вернусь не скоро.
Нита (взрывается). Я ненавижу Бьёркудден. Нита, всегда Нита. А Криста у нас вольная птица. Как бы там ни было, я гну спину больше всех, и что я за это имею? Муки совести. Я не могу взять маму в Брюссель. Не могу, не имею права... не хочу.
Криста. Знаешь, что было в письме?
Нита. Мне надо идти. Мама, контейнер, цветы.
Криста. «Дорогая дочка! Мы не успели понять друга друга... но, как бы то ни было, я пытался».
Нита (после паузы). И все?
Криста. Все.
Нита (после паузы). К маме-то хоть зайди перед отъездом. Может, сумеешь раздобыть ей кошку. Я пыталась, но ей непременно подавай целиком черную. Чтобы тебе ни белых лапок, ни единой белой волосинки.
Криста. Перестань волноваться. С мамой будет все в порядке.
Нита. Привет Парижу. А Хенрик?
Криста. Оконченная глава.
Нита. Может, и к лучшему.
Криста. Пока, Нита. Привет семейству.
Нита уходит. Появляется Йонна.
«Мамуля, привет тебе и Старому свету! Ношусь с фотоаппаратом по Манхэттену. От Нью-Йорка дух вон. Рядом с небоскребом чувствуешь себя пылинкой. Но какой ритм! Твоя Йонна на седьмом небе, а завтра отправляется дальше, в Ки Вест. Keep a stiff upperlip, как говорил Хемингуэй. На шведско-далекарлийском это будет, скорее всего, «выше голову». Love, Йонна».
Йонна исчезает.
Действие второе
Сцена 8
Другой день. Криста идет в спальню, срывает простыни с кровати, вытаскивает чемодан, начинает укладывать вещи. Останавливается. Берет ружье, заряжает четырьмя патронами.
Криста (спокойно). Остались лишь кое-какие практические дела. До отъезда я должна убить тебя. Четырьмя выстрелами. Одним — твой голос. Вторым — твои глаза. Третьим — твои руки. Четвертым — твой член. Бах. Бах. Бах. Бах. Ты мертв, Хенрик. (Продолжает укладываться.) Господи, ну и тяжеленный. Явный перегруз.
Входит Хенрик с багажом, новым портфелем и кларнетом в футляре. Виду него такой, как будто он прошел через тяжелые испытания.
Хенрик. Как тебе мой новый портфель? Вчера купил. Решение было не из легких. А теперь я страшно устал и не отказался бы от рюмочки, прежде чем мы начнем распаковываться. Мужу, который возвращается домой после тяжелого задания, обычно подносят рюмочку. Правда красивый, Криста? Выбрал то, что надо. На всю жизнь хватит...
Криста. Очень элегантный. Только в голове не укладывается, что ты его купил. Настоящий портфель, черт меня подери. Это взаправду, Хенрик?
Хенрик. Да. Я люблю тебя, и вот я здесь.
Хенрик вынимает кларнет, начинает играть. Криста приносит чистое постельное белье и идет
