— Мне жаль, что вам придется проводить время с этой женщиной.

— Ничего, я возьму с собой вина, — хохотнул кузнец и оглянулся. — А где Жозеф?

— Я здесь, — из-за дверей показалась взъерошенная голова мальчишки. — Эта сумасшедшая тетка так таскала меня за ухо, что оно, наверное, стало больше, чем другое!

Он вылез полностью, и мы захохотали, глядя на его красное, оттопыренное ухо.

— Вам бы только смеяться! — обиженно засопел он, и Тилли обняла его, вытирая лицо передником.

— Пойдем, я дам тебе кусочек шоколадного пирога. Бедное мое дитя… Пойдем с Тилли.

Кузнец только и успел выпить стаканчик вина, а служанка вдовы Блумкин уже крутилась у забора. Я увидела, что она закрыла дверь на замок, а ключ спрятала в декольте.

— Не волнуйтесь, леди Рене, я за минуту открою любой замок! — хвастливо произнес Жозеф с набитым ртом. — Дайте мне только парочку шпилек!

— У нас не почта, а сходка аферистов-авантюристов, — смеясь, проворчала я. — Что бы я без вас делала?!

— Ваш мир не был бы полон, душа не знала бы огня, — деловито произнес Жозеф, потирая ухо. — Это я вам точно говорю.

— Где ты это слышал? — я удивленно повернусь к нему.

— Прочел в какой-то книжке, — радостно сообщил мальчишка. — Ваш мир не был бы полон, душа не знала бы огня, я держу вас за пухлое место, а вы целуете меня…

— Силы небесные! — Тилли шлепнула его тряпкой по шее. — Ты что такое говоришь, бессовестный! А ну-ка давай второе ухо!

Жозеф спрятался за меня, а я хохотала и не могла остановиться. Господи, ну разве тут соскучишься?

Глава 36

Когда парочка скрылась из вида, я, Жозеф и Тония вышли в сад и, не особо напрягаясь, оторвали пару досок. Потом мы забрались на территорию вдовы Блумкин, стараясь не мять цветы, так буйно цветущие на давно заброшенных клумбах. Заходить со стороны улицы не хотелось, чтобы не привлекать лишнего внимания.

Этот день был таким же жарким, как и все предыдущие. Но, увлеченные таким интересным делом, как спасение вдовы Блумкин, мы даже не заметили, как яркое в своей синеве небо потемнело, стало тяжёлым, будто набухший купол. Солнце постепенно скрывалось за клубящейся чёрной тучей, но я обратила на это внимание, лишь почувствовав на коже холодное прикосновение до этого теплого ветра. Раздался оглушающий гром и следом за ним прозвучал не менее грозный раскат, предвестник надвигающейся бури.

Я дернула дверь, но она, как и главная оказалась запертой. Хотя разве можно было ожидать другого?

Жозеф присел у замка, внимательно изучил его, после чего деловито сказал:

— Не закрывайте мне свет, женщины. Я ничего не вижу.

— Как скажешь, — я отошла в сторону, уводя за собой Тонию. — Не будем мешать ему.

Парнишка пару минут ковырялся в замке, а потом мы услышали тихий щелчок.

— Готово! — он легко поднялся на ноги и толкнул дверь. — Прошу, леди.

— Спасибо! — я взъерошила его густые волосы и переступила порог дома вдовы Блумкин. — Вы со мной?

— Пусть Тония идет с вами, — Жозеф с серьезным лицом застыл у дверей. — А я буду наблюдать, чтобы никто не помешал вам!

— Правильно! Смотри в оба, дорогой! — Тония прикрыла дверь, и мы осторожно пошли по узкому коридорчику, ведущему к передней.

Вдова Блумкин сидела в гостиной у темного жерла очага, опустив голову на грудь. По тихому храпу я поняла, что старушка спит, и аккуратно, чтобы не испугать, прикоснулась к ее плечу.

— Шелли Блумкин! Проснитесь! Шелли Блумкин!

— Что такое?! — она резко подняла голову и уставилась на меня непонимающим, подозрительным взглядом. — Какого черта вам нужно от старой больной женщины?!

— Я — леди Рене, — я стала терпеливо объяснять ей, кто я такая. — Хозяйка почты. Вы помните, о чем мы с вами разговаривали совсем недавно?

— Когда? — вдова Блумкин зло прищурила глаза. — Вы что дуру из меня делаете?!

Обалдеть… Просто отлично! А я уже раскатала губу!

— Рене, она не помнит тебя… — расстроено прошептала Тония. — Все зря.

И тут вдруг старушка громко рассмеялась, тряся оборками своего чепца.

— Поверили! Я обвела вас вокруг пальца, глупые лягушата!

— Да вы шутница… — протянула я, раздраженно наблюдая за ней. — Заставили нас понервничать…

— Хоть что-то еще в моих силах! — женщина довольно улыбнулась. — Итак, что за приключение нас ждет?

— Осмотр доктора, — ответила я. — Чтобы ваши племянники не оспорили завещание в суде.

— Это правильно, правильно… Мальчики Блумкин просто так не сдадутся, — старушка поднялась. — Куда идти? И не станет ли нам помехой эта проклятая Юлия?

Похоже, Юлией звали ее служанку.

— Следуйте за мной, — решительно сказала я. — Юлии здесь нет.

Казалось, соседка была воодушевлена даже больше, чем я. Старушке очень хотелось избавиться от навязанной опеки, которая грозила закончиться ее смертью.

Доктор Либерман не скрывал своего изумления. Он несколько раз обошел вдову Блумкин, разглядывая женщину в лупу, которую он предварительно достал из кармана своей куртки.

— Шелли Блумкин, вы утверждаете, что я должен осмотреть вас и выдать заключение о вашей вменяемости?

— Я не утверждаю, а требую, — старушка наблюдала за ним пристальным взглядом. — Надеюсь, у вас нет сомнений в моей вменяемости?

— Сомнения должны быть всегда, — попытался пошутить доктор Либерман, но лучше бы он этого не делал.

— Ты понимаешь, что сейчас оскорбил даму, чертов прыщ? — прошипела вдова Блумкин, воткнув свою трость ему под ребро. — Я не из той породы, что опускает глазки перед мужчиной! И могу огреть тебя так, что райские кущи станут намного ближе, чем уготовано высшими силами!

Доктор нисколько не обиделся. Он громко захохотал, а потом заговорщицким тоном спросил:

— Шелли Блумкин, вы составите мне компанию после осмотра? Я приглашаю вас пропустить рюмочку-другую.

— Раз такое дело, то скорее заканчивай с этим, — старушка заметно приободрилась. — Только скажи, что нужно снять? Или начнешь снизу? Панталонов я не ношу с тех пор, как покойный господин Блумкин снял их с меня