Двое офицеров и их слуги явно не ждали такого поворота, но отреагировали, как и все военные в любом из миров, силой. Не задаваясь вопросом, кто эти вышедшие из леса люди, они разрядили в них ружья и потянулись за пистолетами.

Садовники же решили, что столкнулись с союзниками преследуемого маркиза. Они тоже начали беспорядочно стрелять, а ведущий их маг выдал две своих молнии. Ян смотрел на это с умилением, как взрослый мужчина наблюдал бы за активной, но бессмысленной враждой детей. Впрочем, делал он это не совсем отстраненно.

Заметив, что выучка и способности химер понемногу берут верх над численным превосходством и воодушевлением садовников, охотник не постеснялся выстрелить одному из офицеров в спину. Тому, что примчался в лес в парадной форме. Подавленный множеством вероятностей, тот не успел вовремя среагировать и свалился на землю с дырой в спине.

Его товарищ заметил Эссена, повернулся в его сторону, бросив пульсар. Но не прицельно, так как тут же был вынужден вернуться к обороне — садовники продолжали наседать. Ян без труда сумел уклонится от магического снаряда. А вскоре он уже поддерживал действия химеры — только лишь с той целью, чтобы стороны убивали друг друга равномерно и не могли получить преимущества.

Вероятно, Пруссия со времен вхождения в состав Третьего Рима не видала таких масштабных и кровопролитных побоищ. Магия и порох с обоих сторон, клинки и кулаки. В ход шли даже зубы — Ян краем глаза отметил, как один мещанин из садовников выстрелил, промахнулся, перехватил штуцер ближе к стволу, словно дубину, и обрушил приклад на слугу оставшегося в живых офицера. Но и этого ему показалось недостаточным. Желая добить противника, садовник впился зубами ему в щеку.

Офицер пока держался. Неизвестно как: то ли от ударов и выстрелов ему до сих пор помогала способность, полученная от Падших, то ли противники были настолько неуклюжи, а он сам отлично подготовлен. Ян уже мог бы свалить его магией или пулей — как раз успел перезарядить штуцер, но пока ждал. Понимал, что стоит химере упасть, как оставшиеся в живых садовники набросятся на него. А из них на ногах еще почти полный десяток во главе с магом.

Поэтому он тянул время, порой постреливая в садовников. Старался поразить одаренного, но тот словно чувствовал повышенное внимание к своей персоне и постоянно держался за спинами своих соратников. Лишь изредка высовывался и посылал в химеру (а один раз и в Яна), свои любимые молнии.

Наконец магу садовников удалось пустить заклинание так, что прямо перед лицом химеры взлетела в воздух земля. Чем тут же воспользовался один из революционеров. К тому времени его ружье уже было разряжено, и тогда он перехватил солдатский тесак на манер короткого копья и с отчаянным воплем бросился на офицера.

От такой атаки несложно было уклониться и не обладая предвидением. Однако слуга Падших уже лишился соратника, слуг, прикрывавших его спину, да и вообще, устал и истощил все резервы. Он смог парировать эту пародию на выпад, прикончил садовника, но получил в бок две пяди холодной стали от еще одного бойца, подобравшегося к нему незамеченным. Рухнул на землю, выплевывая кровь, но сумел под конец зарубить и своего убийцу.

Маг закончил дело, вбив тело химеры молнией в дорожную пыль.

Ян вышел из-за деревьев и активировал плеть.

Так они и замерли друг против друга. Пятеро довольно потрепанных мещан во главе с купцом-одаренным и юноша, в руках которого плясала полутораметровая полоса дрожащей зеленой энергии.

— Для сведения, — произнес Ян, пользуясь тем, что никто из его противников не спешил атаковать. — Я марочный барон и охочусь на демонов и одержимых. Двоих, не без вашей помощи, я только что прикончил. До ваших попыток свергнуть императора и создать «великую и свободную Пруссию» мне нет никакого дела. Но я убью вас всех, если вы будете стоять у меня на пути.

На пятнадцать ударов сердца на дороге воцарилась тишина. Уставшие бойцы молчали, крепко сжимая в руках оружие, маг, вероятно, воссоздавал в памяти очередное плетение — если у него еще осталась для этого вита. Наконец он же и подал голос:

— Марочный барон? Какого черта вы забыли вдали от своей марки?

— Андрий, верно?

Раз началась беседа, значит, призрак резни на время отступил в сторону. Хладнокровно убить шестерых человек, не имеющих никакого отношения к Аду, Яну мешало воспитание. Но он бы сделал это не задумываясь, чтобы спасти своих друзей. Минуты жизни одного из которых истекали прямо сейчас. А он предпочел бы потратить свою магическую энергию на «якорь», а не на «плеть» с «копьем».

— Да, — не удивился «купец».

— Я вольный охотник. Действую за пределами марки. И я понятия не имею, с чего это революционеры ополчились против меня. Не подскажете?

— А эти офицерики правда одержимые? Умерли-то как люди, — ушел от ответа Андрий.

— Правда. Скорее культисты, но… в общем, там сложно все. Слушайте, вы кажетесь разумным человеком, несмотря на свои политические пристрастия. У меня за спиной друг умирает. Ему нужен я. И я собираюсь сейчас к нему пойти и помочь продержаться до лекаря. Сделаю я это в любом случае: либо после того, как убью вас всех, либо — когда помашу вам рукой вслед. Выбирайте.

— А ты не слишком, светлость, наглый? — зло осведомился один из бойцов, довольно молодой мужчина с измазанным кровью лицом. — Нас так-то больше!

«Купец» положил ему руку на плечо и покачал головой. Выждал еще несколько секунд и сказал:

— Мы уйдем.

— Что? Как? Да мы его! — тут же начали возмущаться боевики, но маг заткнул им рты всего лишь одной фразой.

— Он в ранге Командора, дурни.

Чуть погодя он добавил, кивнув на «плеть», лениво изгибающуюся в воздухе, словно ее ветер колыхал.

— Мы пока треплемся, он ее держит. Знаете, сколько это виты жрет? А он не выглядит истощенным. Так что мы уходим. Бывай, барон. Может, свидимся еще.

— Рекомендую этого не делать. От знакомства с вами у меня остались только неприятные впечатления.

Когда садовники ушли — на каждом шагу они оглядывались, опасаясь предательства, Ян развеял конструкт и сразу же бросился в лес. Добежал до лежки товарищей, увидел бледное личико сестры и приказал:

— Снимай «якорь».

Пока она это делала, сам он поспешно создавал в памяти нужное плетение. Когда закончил, кивнул, активировал его и тут же почувствовал, как из его резервуара, далеко не полного, кстати, после всех этих ночных приключений, в сторону Никиты тонкой струйкой потекла жизненная энергия.

— Наконец-то! — София словно пару мешков с мукой с себя сбросила. — Я почти пустая.

— Вот и собирай, пока идти будем. Буди эту спящую красавицу, — обращаясь к сестре, он тем временем тормошил загонщика. И когда тот обратил на него свой мутноватый взгляд, произнес: — Поднимайся, здоровяк. Нам по-прежнему нужно в город.