основе американских. Министерство Правды придерживалось точки зрения, что Океания всегда была такой, как в настоящий момент, поэтому при каждой реформе старые названия заменялись на новые. Стратегически курс лежал в направлении «Океания была такой, как сейчас, с начала цивилизации», но он входил в легкое противоречие с памятными датами революции и ее героями.

Президент США в Эйрстрип Ван считался руководителем одной из многих провинций, хотя и самой значимой. Его выбирали специально обученные выборщики из числа номенклатуры. Судя по тому, что президенты там менялись часто, это была не особо важная должность. По-настоящему значимые и хорошо работавшие люди занимали свое место до тех пор, пока не уходили на повышение или на тот свет. Они, конечно, могли уйти и на пенсию, но когда сами посчитают нужным, а не через жалкие восемь лет.

Тем не менее, все американское пользовалось в Эйрстрип Ван большим уважением. Послушать историю про древнего президента пришла элита лондонского чиновничества. Даже те, кому «медведь на ухо наступил», как говорят русские. Больше половины зрителей-мужчин щеголяли черными комбинезонами, почти все остальные – синими.

Обычно в театр ходили в нормальных костюмах и платьях, но Бонни по своим каналам узнала, что в этот раз в честь личности главного героя дресс-код будет более официальным. Уинстон после этого подумал, не отказаться ли. С каждой встречи с черными он все больше их недолюбливал. Но Мерфи на охоте между делом проговорился, что тоже пойдет. Собирался и Стивен. Тогда почему бы и нет.

Синие и черные комбинезоны в качестве рабочей одежды для членов Внешней и Внутренней Партии появились всего лет десять назад. Большой Брат тогда обратил внимание на нескромные, буржуазные и даже проевропейские тенденции среди средних и высших партийцев. К тому времени жизнь после Третьей Мировой немного наладилась, и служащие взяли за моду соревноваться в стиле и цене костюмов.

Указ о введении комбинезонов в качестве рабочей одежды свалился как снег на голову. Первое время среди комбинезонов мелькали обладатели и особенно обладательницы нестандартных фигур в деловых костюмах. В течение полугода в комбинезоны упихали всех. Через пару лет Министерство Правды уже переписывало историю, изображая комбинезон исконно партийной одеждой. И заодно сообщая, что это именно Партия внедрила комбинезоны в авиации.

Некоторое время партийные кисло ходили как клоны. Особенно женщины, ведь комбинезон не позволяет скрывать недостатки фигуры. Впрочем, следом за армией, авиацией и флотом, и в Партию пришли традиции неуставных стилей в уставной одежде. Хотя низшие чины «синих» в этом не участвовали, они, и Уинстон в том числе, наблюдали за модными тенденциями на примере начальства.

Сначала соревнования по стилю одежды сменились на соревнования по стилю обуви, аксессуаров и причесок. Потом появились комбинезоны из «неуставных» материалов. Года два назад начались эксперименты с оттенками сначала черного, потом и синего. На текущий момент мужской «парадно-выходной» комбинезон потерял рукава и стал похож на классические брюки с жилетом. Под него, как и раньше, надевали белую рубашку с галстуком, но теперь сверху носили еще и пиджак под цвет брюк.

Женская мода продвинулась еще дальше. Молодые и красивые, а также молодящиеся и украшающиеся стали носить комбинезоны, максимально прилегающие к телу. Синие еще скромничали, а некоторые черные уже пошились из американского тянущегося материала и расхаживали по театру как обнаженные и покрашенные, с обязательными закрытыми черными туфлями на шпильках. И с алым шарфом Молодежной Антисексуальной Лиги на бедрах. Даже те, кто не молодежь, как бы одобряли запрет на секс для партийной молодежи, чтобы та не размножалась. В принципе, беспартийное население тоже бы эту идею поддержало.

Беспартийные члены семьи на официальные мероприятия одевались в приличные деловые костюмы, но в партийных цветах супруга. Жены черных – в черное, жены синих – в синее. Бонни купила и подогнала по фигуре темно-синие жакет и юбку примерно под цвет комбинезона Уинстона.

Ковент-Гарден имени Большого Брата стоял в новогоднем убранстве. С гирляндами, елками и рекламным плакатом Кола-Клауса. У входа толпилась публика. Подъезжали и отъезжали такси, служебные автомобили узнаваемых министерств, включая «Бентли» и «Роллс-Ройсы», сверкающие американские лимузины с американскими же номерами и разномастные частные машинки.

- Мы не слишком рискуем, идя вместе? – спросил Уинстон.

- Нисколько, - ответила Бонни, - Половина публики это теневики. А половина девушек в черных комбинезонах – любовницы черных, которые не состоят ни в какой партии.

- Разве так можно?

- Им можно. Нам нет.

На входе проверяли только билеты, а не паспорта. Все знали, что билеты в Ковент-Гарден нельзя просто купить. Их надо «доставать», а «доставать» могут только уважаемые люди, которых вахтеры не должны лишний раз беспокоить.

Сюжет мюзикла раскрывал историю любви президента США Авраама Линкольна и его жены Мэри Тодд. На фоне романтических отношений будущий президент вступал в Партию и избирался на руководящую должность. Методика избрания простая. Из партийных рядов выдвигается два равноценных кандидата, которые получают тестовое задание. Убедить «выборщиков», то есть, партийную элиту, в правильности «своей», то есть своего лобби, политической программы.

На памяти Уинстона раньше в США было две партии – Республиканская и Демократическая. Но после того, как они объединились, по истории пошла волна в прошлое, будто Партия всегда была одна, и американская Демократическая-Республиканская Партия это заокеанский аналог Партии Английского Социализма.

Линкольн победил, продвигая идею строительства первой в мире трансконтинентальной железной дороги. Железную дорогу и паровозы Партия изобрела уже тогда.

Несмотря на политизированное содержание, мюзикл Уинстону очень понравился еще до антракта. Замечательная музыка. Великолепные голоса солистов. Слаженный хор. Стильные костюмы прошлого века и забавные спецэффекты. Даже настоящий паровозик, проехавший по сцене. Во втором действии в программке упоминались события Гражданской войны и трагическая гибель президента.

В антракте Уинстон и Бонни вышли в фойе.

Слева мелькнуло вроде бы знакомое лицо.

- Добрый вечер, - машинально поздоровался Уинстон.

Потом сообразил, что вроде бы знакомый прошел в черном. Повернулся, чтобы распознать в униформе, кого это он сейчас поприветствовал.

«Знакомый», похоже, услышал приветствие и тоже обернулся, чтобы посмотреть, кто это из синих с ним знаком.

Уинстон встретился взглядом с Эдвардом. С близким другом Профессора Алана, который на охоте с участием Министра Изобилия чуть не спровоцировал массовые репрессии и гибель нескольких тысяч человек.

Уинстон сдержанно кивнул. Эдвард не ответил и двинулся дальше.

- Стивен! – вот это настоящий знакомый.

- Уинстон! Бонни! Рад вас видеть, - ответил Стивен Дадли.

Стивен выбрал для выходного костюма темно-темно синий, почти черный оттенок. И выглядел намного солиднее, чем