Шрифт:
Закладка:
Всего-всего я ей не рассказал — незачем высочеству такие подробности. Особенно не стоит говорить, кто реально скрывается за помощью мятежникам. И про нелестной оценке её самой, как управленца. А про предложение посадить на трон меня — вообще табу из табу! Но то, что вывело из колеи, не рассказать было нельзя.
— Давай, проехали. Надо работать дальше, — решил закругляться и закрыть тему — и кроме этого долбанного разговора у нас куча проблемм, и их надо незамедлительно решать, а не рефлексировать.
— Сколько времени в Москве? — спросила Фрейя у уже ставшей верной помощницей «красной», выходя из спального закутка в комнату с визорами.
— Скоро семь утра, ваше высочество, — первым сориентировался и ответил «золотой».
— Отлично. Хуан?
Я встал сбоку, чтоб не попасть в кадр.
— Выглядишь супер! — поднял вверх большой палец.
— Тогда я готова. — Она вздохнула и встала на «точку», откуда будет идти её трёхмерный съём для записи. После Сената она не переодевалась специально — подчеркнуть срочность этого её обращения, раз выступает в той же одежде.
— Жан-Поль? — Естественно, для приватной записи я притащил во дворец личного оператора. Ставшего таким недавно, возможно, на время, но этому челу я доверял.
— Обратный отсчёт, — скомандовал тот. — Десять… Девять…
С трёх стен на меня смотрели проекции Фрейи, новоиспечённой официальной главы государства, признанной таковой Сенатом. И правда, красавица. Грозная и стильная. И умница. А то, что наговорила Селена — стоит ли слушать? За что мне стоит драться?
— Шесть… Пять… — продолжал Жан-Поль.
Получится ли у нас с нею? Должно. Справимся ли сами с переворотом и террорюгами? Надеюсь. Принимать ли чужую помощь? Сразу нет. И дело не в том, что не доверяю. Просто… Да, дело в том, что не доверяю!
А вот хочу ли сесть на трон сам, без этой грозовой валькирии? Вместо неё?
До сего дня не думал об этом серьёзно, хотя уже несколько человек отдалённо намекали. И принимать решение сегодня не стоит. Как и завтра. Слишком сложно, слишком большой пласт дерьма. И сама Селена поняла это, сказав напоследок, что может быть поговорим, если настанет время для разговора. А уж её опыт и интеллект, умение просчитывать ситуации, с моими и рядом не стояли.
…А раз так — буду поддерживать её, грозовую валькирию Фрейю, маленькую богиню, и вытащу страну из дерьма. И для начала мы защитим нашу колонну с двумя марсианскими дивизиями.
— Добрый день, господин Марцелов, — произнесла Фрейя по счёту «мотор» на чистом русском континентальной России — на таком же говорит её отец. — Для начала я, Фрейя Веласкес, временная глава государства, официально признанная таковой Сенатом Венеры, подтверждаю все договорённости, что вы заключили с моей матерью, включая все тайные протоколы. — Пауза, для осознания, и сразу к сути:
— Евгений Иванович, к сожалению мой путь во власти омрачён одновременно двумя факторами, террористической атакой на планету, и организацией внутреннего переворота, и за обоими этими событиями стоит Восточный Союз, поставивший целью ослабление нашего государства. Я в состоянии удержать власть на Венере, задавив всех врагов и купленных Союзом представителей аристократии, но, к сожалению, не всесильна. И очень прошу поддержки и помощи. К Земле в данный момент движется наша эскадра, перевозящая войска. Мы прогнозируем локальные боевые столкновения, в результате которых Союз может открыть огонь по этой эскадре, либо сам, либо через прокси, передав высокоточное оружие террористам. Я прошу оперативно организовать внеплановые учения наших космофлотов, и усилить нашу эскадру на время полёта вашими лёгкими крейсерами «Чебаркуль» и «Вязьма», находящимися неподалёку. У нас общий враг, этот враг зарвался и готовит мировой передел, и в наших общих интересах поставить его на место. Надеюсь на вашу поддержку и понимание. Конец сообщения.
Жан-Поль выключил оборудование. Все, находящиеся в помещении штаба, а мы были, конечно, тут, молчали. Первой выдохнула и подала голос Сирена:
— Ну вот и всё, детки. Дело сделано. Мы сделали этот шаг, казавшийся самым сложным. Всех поздравляю.
— Так точно, сделали, — подтвердил я, подошёл к высочеству и по-хозяйски её обнял. Она с удовольствием приникла ко мне.
— Сеньора? — Оператор протянул Сирене капсулу с записью.
— Жан-Поль, спасибо. Пока можешь ехать домой. И не забывай обо всех расписках. — отпустила она его
— Такое забудешь. Ваше высочество, ваше превосходительство, Хуан… — раскланялся чел с присутствующими в порядке старшинства статусов и вышел.
— Пойду и я. В Москве почти семь утра. Минут пятнадцать сообщению лететь, а надо закодировать ещё. Чтобы к десяти они его получили, дешифровали и передали на стол президенту. Ох уж эти республиканские порядки!..
— Сирена, до завтра. И спасибо! — улыбнулась ей Фрейя. Я же в свою очередь просто кивнул.
— Всем спасибо. До завтра. Подходите к семи-восьми часам. — А это я отпустил помощников.
— Есть, сеньор!
— Да, сеньор!
— Слушаюсь, сеньор! — ответили две девушки и парень из аппарата королевы. Фрейя промолчала, а значит приказ обязателен к исполнению.
Когда мы остались одни, Фрейя потянула к штабному столу, с которого смахнула все голографические поля и прыжком уселась на него, протянув руки: «Обними меня». Я подошёл, обнял.
— Хуан, ты не забыл про свой день рождения? — прошептала она на ухо.
— Скажем так, я о нём не думал, — признался я. — Не до дня рождения сейчас.
— То есть забыл, по сути, да? — улыбалась она, словно хитрая лисичка из детской книжки.
— Можешь считать и так. Не стану спорить. — Ибо и правда, как началось с детьми и школой — двадцатое июня перестало иметь какой-либо смысл, как совершенно не важное на фоне творящегося трындеца.
— А я не забыла. — Она обхватила меня ногами и принялась расстёгивать рубашку. Рубашку я поменял, как вернулся во дворец — чтобы без палева. И сейчас был в форменной от департамента, к какой привык по корпусу.
