— Вот и думай об этом, — жёстко сказал я, — ладно, если это всё, то вставай на финиш, пора замерить результаты.

— Хорошо Вань, — нехотя согласился он.

Я стал бегать, а в голове разворачивались логические цепочки. Чем больше я информации узнавал, тем больше понимал, в какой же переплёт попал. С сыном Щёлокова точно будут проблемы, как пить дать, и если даже не со стороны этих его криминальных покровителей, то вот батенька точно прикроет от многого со стороны закона.

— «Я думаю лучшим вариантом будет сделать так, чтобы он хорошенько меня запомнил, — подумал я, — может даже подкупить наркотиков? Вот только Варя всё никак не расшевелится, надо напомнить ей о себе, а то совсем пропала».

С этими принятыми решениями, я перестал думать о наркотиках и полностью ушёл в тренировку.

* * *

В школу КГБ я так больше с той самой проверки и не ездил, было дел и без неё полно. Дни и так превратились в череду учёбы и тренировок, чтобы выделить время ещё и на неё, но как обычно, только я подумал, что обо мне все забыли, как это тут же оказывалось не так. Оказалось, просто выжидали время, и думали, чем меня умаслить.

Сидя в тихой комнате Первого главного управления, я привычно читал всё более свежие газеты, добираясь наконец до событий этого года, как дверь отворилась и вошёл тот человек, который меня проверял. В той же самой форме.

— Привет Иван, — поздоровался он со мной, будто мы лучшие друзья, и направился к стеллажам, ища что-то.

Я, уткнулся обратно в подшивку газет и промолчал.

— Чего молчим? — он удивился и вернулся ко мне, — а как же дорассказать мне историю Земли?

— Вас давно по лицу не били, товарищ капитан? — вежливо поинтересовался я.

— А-а-а, — изумился он, — и правда, да, давно. А ты хочешь?

— Очень, — сознался я.

— Это очень легко устроить, у нас есть тренировочный зал, — обрадовался он, вместо того чтобы испугаться, — пошли, если конечно не передумал.

Чувствуя, что здесь какой-то подвох, я вздохнул, но отступать было поздно, я сам со своим гонором полез к нему задираться, а ведь мог просто поздороваться и продолжить чтение. Нехотя поднявшись, мы отправились по коридорам вниз и правда попав вскоре в небольшой зал с мягкими матами на полу.

Капитан скинул сапоги, китель, и остался в одних галифе и рубашке.

Первое же столкновение с ним, и меня неожиданным рывком вперёд уронили на пол, так как он оказался конечно же, специалистом по-боевому самбо.

— «Да б…ть, чтобы я ещё раз стал задираться первым к военным, — тоскливо подумал я, понимая, что против него в чистом поединке у меня нет ни малейшего шанса, — что не человек, так б…ть Рэмбо какой-то».

— Так нечестно, — я поднялся с пола, чувствуя, что отбил спину и достал из кармана явару.

— Я слышал, ты изобретатель этих чудесных брелоков, — моментально обрадовался он, доставая из кармана полный аналог того, что было у меня в руках, — превосходная вещь, честно скажу тебе. Даже незаменимая в тесном помещении!

Как больно бьёт титановый кастет я вскоре прочувствовал на себе, уровень его подготовки был просто запредельным. Примерно на том же, что и у тех, что меня тогда избили ночью при похищении.

Я чувствовал, как с каждым ударом сердца, всё ближе и ближе к поражению. Но внезапно, он остановился, убрал явару и пошёл одеваться, а в зал вошли знакомые все лица, а точнее балаклавы.

— О, Ваня, — инструкторы сделали вид, что появились тут случайно, — опять пиз…й выхватываешь? Не надоело ещё?

— Вы реально считаете меня таким тупым? — огрызнулся я, накидывая на себя куртку и надевая кеды, — всё же построено. А вас, я вообще не хочу видеть.

— Данил, спасибо, — они, поняв, что я их раскусил, поблагодарили капитана, который улыбнувшись мне, развёл руками и пошёл на выход.

— Вань ну что ты как маленький, — они окружили меня, — одна малюсенькая проверочка, и ты уже как девчонка убежал плакаться генералу. Не стыдно?

— На меня эти ваши увещевания не подействуют, — огрызнулся я, — я знаю кто тут прав, а кто нет.

— Эх, жаль, — один из инструкторов достал из-за спины эсэсовский чёрный кинжал с характерной гардой, но очень богато украшенный серебром и вытащив демонстративно серое лезвие из дамаска с надписью «Meine Ehre heisst Treue», стал ковырять им в ногтях.

Как я не злился, но коллекция ножей, начавшаяся с их же подарков, стала хоть какой-то отдушиной для меня в недолгие минуты отдыха. Я доставал три редких ножа, чистил их, смазывал и снова убирал на полку в шкатулку.

Инструктор перевернул кинжал. Моё сердце дрогнуло.

— Honordagger SS? — видимо безразлично поинтересовался я.

— 1936 года. Лично фрица прирезал, который его носил, — безразлично ответил он, — дать посмотреть?

Устоять я не смог.

— Могли же паскуды немецкие делать хорошие вещи, — клинок и правда был хорош, поэтому я со вздохом протянул обратно его инструктору.

Тот вместо того чтобы принять его, протянул мне чёрные кожаные ножны.

— Взятка? — сварливо поинтересовался я, поскольку очень хотелось такой поиметь в коллекцию, ведь даже для послевоенной Москвы, эти кинжалы были редки, это обычных было навалом. Собирали их только коллекционеры по большей части, понимая их редкость, а значит последующую ценность.

Инструктор пожал плечами. Ясное понимание необходимости сохранить эти отношения, победили злость, поэтому я взял ножны, осторожно опустил клинок в них, и заправил его в штаны сзади.

«Школа КГБ мне нужна как воздух, — думал я, как относится к этому всему дальше, — поэтому для вида, конечно мы помиримся, но прежних открытых отношений между нами увы, уже не восстановить».

— Завтра можно приехать пострелять? — приняв решение не портить отношения с нужными людьми, я улыбнулся им, показывая, что якобы сменил гнев на милость.

— Приезжай Ванюша, — лиц не было видно, но они явно улыбались, — да и побегаешь заодно, у нас снова навезли людей на переподготовку.

— Кто хоть меня ночью бил? — я протянул руку и примирительно поручкался с каждым, показывая, что я всё «забыл».

— Да учеников попросили, — отмахнулся один из них, — парни были впечатлены твоими навыками. Говорят, не ожидали такой прыти от простого солдатика.

— А, то есть вы им совершенно случайно забыли сказать, что я тоже у вас учусь? — понял я.

— Так для них это тоже тренировкой было, — хмыкнул он.

— Ладно, спасибо за подарок, я знаю, что он значит для фронтовика-коллекционера, — поблагодарил я, — мне на испанский пора.

— О, так ты и его решил подтянуть? — на чистейшем испанском один из них обратился ко мне, — какой молодец.