резиновые сапоги, раскладной стул, еще упакованный оранжевый жилет, набор манков на разных птиц и еще много чего, что он не запомнил. Лысый любил поохотиться на зверя и денег не жалел.

Подноса не было и Фома прокашлялся, привлекая внимание.

— Готово… Если хотите.

— Иди, — сказал лысый и похлопал мертвеца по коленке, — Иди — попей и мне подай, если не трудно.

— Не трудно, — ответил мертвец и встал, — сейчас принесу, шеф.

Фома так и стоял бы с открытым ртом, если бы не смех лысого:

— А ты думал мы с ним парочка голубков? Ангел, нежности.

Женька взял по горячей кружке в руку и подмигнул.

— Шеф меня учит, передаёт силу. Лепит из меня человека.

— Не человека, — поправил лысый, — ангела, снежного ангела. Не забывай кто ты.

— Да. Я уже не человек.

— Точно, — лысый принял из его рук свою чашку и подул на воду. — Ух, хорошо. Мёд кинул? Вот и ладушки. Пара кружек теплого чаю, постельный режим и я восстановлюсь.

Он бросил взгляд на шубку и помрачнел.

— А потом нужно будет ускориться.

9.

Дед смотрел на человека и думал. Нет, он не доверял ему. Он не простил его. Но быть может он его и правда отпустит. Хватит смертей для одной деревни. Пора искать тех, кто обидел Снежку.

Мороз допил чай и позвал ангела, тот послушно забрал чашку и наполнил ее до краев ещё раз. Хорошо, что он решился на лепку, теперь можно хоть спать спокойно. Подрегулировать и будет отличный экземпляр, правая рука и верный друг.

— Иди сюда, — он поманил ангела и подвинулся чтобы тот сел рядом. — Ну что черноглазик? Как жизнь? Какие планы?

Ангел смотрел на него своими щенячьими глазками преданно и готовясь рвануть в любую сторону по приказу. Хоть по минному полю, хоть за шаурмой. Идеальный напарник. Человек (Фома, кажется) сидел напротив, потихоньку пил остывающий чай и делал вид, что не косится на них.

— Ну что ты молчишь? Отвечай, когда шеф спрашивает.

Слово «шеф» что-то разбудило во взгляде ангела и он «ожил»

— Все хорошо. Готов служить, как и положено ангелам до конца. Кого нужно убить?

— Тихо, тихо, — успокоил ангела дедушка, — никого не нужно обижать. Ты просто моя правая рука, помощник, секретарь, телохранитель — как хочешь назови. А воевать мы не будем. Прошли те времена.

— Будем, — отрезал ангел, — ещё как будем.

У Фомы уже одно ухо было больше другого, так он старался не слушать, а дед тем временем удивленно смотрел на самоуверенного ангела.

— Ты со мной споришь? Перечишь хозяину?

— Нет, шеф.

— Вот и хорошо. Смотри у меня. Воевать он захотел.

— Воевать будем, — подтвердил ангел, и дед охнул то ли от удивления, то ли возмущаясь, — и, наверное очень скоро.

«Успокойся, — проснулась Снежка. — Он всего лишь глупый снеговик. У него инстинкты, не так просто их приручить. Не спорь с ним, пусть пофантазирует и сам же разочаруется».

Дедушка успокоился. Вдох-выдох, ангел смотрит ему в глаза, Фома косится со своего места. Все нормально, нечего переживать. Никто не собирается воевать, по крайней мере сейчас.

— Там, — сказал ангел и указал на картину. — Посмотри.

Дед посмотрел. На белом саване бескрайнего снежного поля шагала одинокая фигурка в синей шубе и с посохом. Когда-то фигурок было две и картина символизировала дружбу и помощь. Они шли сквозь метель, держась за руки — вместе. Сейчас главный персонаж брел сгорбившись один.

— Видишь?

Дедушка присмотрелся и увидел. Фома встал и тоже смотрел на картину, которая радостно дарила окружающим новые впечатления.

— Вон там в лесу.

— Я вижу, — ответил Мороз, — налей-ка мне еще кипяточку.

— Там волки. Их много, больше десятка. Они выглядывают из леса, как иголки из подушки.

— Хищники идут, — негромко сказал ангел.

— Тут чаем не отделаешься. Фома сходи-ка сделай мне кофе. Он на кухне, на верхней полке. Называется «Якобс».

— Но там был один волк. Я видел, когда пришел.

— Я знаю.

* * *

Посторонний возился на кухне, никак не мог найти банку с зеленой этикеткой и гремел дверцами, а Дед смотрел на ангела почти в упор. Если бы хотел то мог протянуть руки и выкрутить его уши в разные стороны, так чтобы хрустнуло, но он не делал этого, а говорил со своим «другом»:

— Ты понимаешь, что символизирует эта картина?

— Да.

— Ты понимаешь, кто такие волки?

— Охотники.

— Ты очень хочешь воевать?

Ангел сжал кулаки:

— Они скоро придут. У меня нет другого выхода.

— Ты сделаешь то, что я скажу?

«Нашел!», — крикнул довольный Фома. Собеседники не отреагировали, они были поглощены друг другом.

— Всегда.

В черных зрачках ангела не было видно дна. Слишком мало времени ушло на тренировки. Он не готов к самостоятельным действиям, но придётся рискнуть.

10.

Волки уже не прятались в лесу. Они бежали по снежному полю растянувшись в длинную цепочку — Фома насчитал не менее десятка, пока дед собирал в дорогу мертвеца. Фигурка продолжала шагать сквозь пургу, опираясь на посох, а стая приближалась. «Эта картина стоит миллионы», — подумалось Фоме. Если удастся отсюда вырваться, то желательно забрать это произведение движущегося искусства.

Дед сам спустился в подвал и принес одежду для «черноглазика». Натянул на него зелёную футболку, штаны с большими карманами и одежда села как влитая, как на мертвеца купленная.

— Так уже лучше, — отметил лысый и кряхтя опустился на кровать. Он еще не восстановился и энергию выжигал с огромной скоростью, но такой выносливости можно было только позавидовать. Женька-мертвец стоял по стойке смирно и впитывал каждое слово.

— Пойдешь наверх. Осмотришься. Никого не обижать. Постарайся чтобы тебя не видели. Постарайся вернуться домой. Разузнай кто идёт за мной и возвращайся. Если сможешь привести языка, ни в чём себе не отказывай.

— Волки… — кашлянул Фома и показал пальцем. — На картине.

Лысый с мертвецом обернулись. Первый хищник уже почти догнал свою жертву и за ним подтягивался следующий.

— Ясно, — дед попытался встать, но почему-то не смог, хотя только что спускался в подвал на своих двоих. — Подай мне ружьё, человек и не вздумай шутить.

На картине фигура остановилась и развернулась навстречу волку, занося посох.