Наполеон дал мне «Руководство по виноделию» Шапталя? – Я кладу возле него книгу. – Он рекомендует добавлять тиражную смесь в шампанское, чтобы оно было более сладким и лучше пенилось.

Фурно отталкивает от себя книгу.

– Раз император Наполеон велит добавлять тиражную смесь, тогда мы будем добавлять.

Луи фыркает.

– Лучше бы уж этот Маленький Дьявол занимался чем-то другим, а то он устроил для всех нас настоящий ад на земле.

Фурно протягивает руку и хватает Луи за грудки.

– Придержите язык! Император Наполеон сражается за свободу, равенство и братство для всех нас.

– Господа, вы не на поле сражения. – Я раздаю им следующие бокалы, чтобы занять их руки. – Попробуйте Пино нуар в левой руке и сравните с Пино менье в правой.

Луи пробует.

– Пино нуар слишком резкое, а Пино менье на вкус как парфюм.

– Какая муха вас укусила? – Фурно качает головой. – Менье придает текстуру невыразительным винам.

– Русские не возражают против невыразительных вин, лишь бы они были сладкие. – Луи смеется. – Чем слаще, тем лучше.

– Именно поэтому нам не следует продавать вино русским, – фыркает Фурно. – Это все равно что кормить свиней филе-миньонами.

– Если клиенты хотят пить сладкое вино, надо делать его сладким. Я так считаю, – заявляет Луи.

– Глупо, глупо, глупо! – кричит Фурно.

– Вы, французы, невыносимые снобы, – говорит Луи. – Я не хочу оскорблять русскую даму из богатого особняка намеком, что у нее недостаточно изысканный вкус. Наоборот, я ношу с собой куски сахара и горькие настойки. Если шампанское кислое, я добавляю сахар, если слишком приторное, добавляю горькие настойки. Если слишком невыразительное, добавляю то и другое да еще чуть-чуть бренди. – Он глотает вино и морщится. – Проклятье! Это просто ужас!

– Вы готовы к сеансу магии? – Я смешиваю три вина, доверяя своему Носу, затем наливаю получившееся кюве в их бокалы. – Попробуйте теперь!

– Маленькая волшебница, – говорит Луи с восторгом. – Как вам удалось сделать нектар из той дряни, которую мы пробовали?

– Магия состоит в том, чтобы смешать все элементы с наилучшим результатом, – отвечаю я.

Фурно подливает себе вина.

– Почему вы так увлеклись продажей вина в России? Из-за британской блокады по Балтийскому морю невозможно перевозить товар. В прошлом году британцы конфисковали три тысячи французских судов.

– Русские обожают шампанское «Клико», – говорит Луи. – Я могу провезти большой фургон через территорию Германии, Австрии и Польши мимо всех театров военных действий. – Он взмахивает бутылкой шампанского. – Я раздаю по дороге бутылку тут, бутылку там… И вот я уже в России. Будь я проклят, если это не так.

– Да в Польше вас просто посадят за решетку и отберут весь товар, – говорит Фурно с пылающими щеками.

– Если мы будем бояться всего, лучше прямо сейчас прикрыть «Клико-Фурно», – возражаю я. – Вы этого хотите?

Фурно вскидывает голову.

– Я продал все, чтобы войти в это партнерство.

Луи запускает пальцы в свою шевелюру.

– Я пять лет создавал клиентуру для «Клико», и глупо теперь ее терять.

– Тогда мы попробуем перевозить шампанское и морем, и по суше. Я уже договорилась с американским капитаном, – говорю я. – Он заверил меня, что британцы никогда не задерживают его американское судно. Он пройдет до Петербурга без задержки.

– Вы не должны доверять американцу наше вино, – говорит Фурно.

– Тогда почему бы вам, Александр, не сопроводить груз? – предлагаю я.

– Но я никогда не покидал пределы Франции. – Фурно подкручивает навощенные усы.

– Тогда вам самое время это сделать, согласны? – Я поворачиваюсь к Луи. – А что до вас, то супруг моей сестры владеет компанией по перевозкам. Мы наймем у него самые длинные фургоны, какие имеются, и вы в конце месяца отправитесь в Россию.

– Derjenige, der die Piper spielt, schafft an, – говорит Луи.

– Я не очень хорошо понимаю по-немецки. – Я подношу руку к уху.

– Мелодию выбирает тот, кто играет на дудочке.

По их заблестевшим глазам и непринужденной улыбке я вижу, что вино подействовало. Тогда я поднимаю бокал и произношу тост.

– Значит, решено. Успех винодельческого дома «Клико-Фурно» надежно лежит на ваших плечах.

Фурно показывает на мой нос.

– И на вашем Носу.

Луи щиплет меня за нос, и мы смеемся. За смехом следуют новые тосты, за тостами – смех. В нас бурлит восторг, словно пузырьки в нашем шампанском.

Но довольно скоро я понимаю, что сижу тут с лучшими друзьями Франсуа, но его нет с нами. Мой смех замолкает.

Две недели мы готовим партию шампанского для отправки в Россию. Мы заняты с рассвета до заката. Луи не отходит от меня, работает и в пещере, и на расфасовке в ящики. После напряженных дней я приглашаю его обедать с нами. Ночует он в «Кокатрисе», своей любимой немецкой таверне.

Я расспрашиваю его про долгую и опасную дорогу до Петербурга и про монарших особ и знать, к которым он заезжает по пути. Его азарт и восторг восхищают меня, хотя я испытываю ужас перед всякой поездкой. Луи создан для приключений и дальних дорог, а мой мир крутится в спокойном цикле виноделия – от весенних почек до сбора винограда, изготовления сока, смешивания вин, бутилирования и отправки вина заказчикам. Более непохожих между собой людей, чем мы с ним, трудно найти, но, когда я смотрю, как его фургоны, запряженные быками, отправляются в Россию, у меня ужасно щиплет в носу и на глаза наворачиваются слезы.

25

Дареному коню в зубы не смотрят

Поездка Фурно в Амстердам, которая планировалась на несколько месяцев, растянулась на год. По сути, я не получила от него ни одного письма, подозреваю, что он просто не умеет писать. Либо читать. Но мы договорились, что он будет присылать деньги за перевозку шампанского. Наш банковский счет таял день ото дня.

Неоплаченные счета – не единственная вещь, которой я манипулирую словно циркачи – укротители огня из «Амфитеатр Англез», куда я водила Ментину во время моего недавнего визита в Париж. Работы на виноградниках, виноделие, продажа и платежи работницам – все эти проблемы крутятся в моем мозгу день и ночь. Горящие факелы с дымным шлейфом – подбрасываешь их и не знаешь, схватишь ли их за палки или угодишь рукой в пламя. А если уронишь, все твои мечты безвозвратно сгорят.

Прямо передо мной на столе лежит стопка самых срочных счетов. Из них я должна выбрать для оплаты один или два. Вместо этого я все откладываю, пишу Ментине письмо, убеждая ее сосредоточиться на учебе в монастыре. Монахини говорят, что у нее заметна склонность к мечтаниям. Она присылает мне подробные рисунки белых