— Переведи ему, — попросил он переводчика. Тот посмотрел на своего офицера и, заметив его одобрительный кивок головой, что-то пояснил механику-водителю. Немцы, защищавшие дом, набились внутрь Sd.Kfz 251 и заняли места по боевому расписанию. Транспортер зарычал и, лязгнув гусеницами, пополз вперед. МГ в носу БТРа, начал вести курсовой огонь, по мечущимися между построек лесным мстителям. Из соседних хат и сараев стали появляться прятавшиеся там немецкие солдаты, которые прикрываясь броней транспортера, двигались следом. Пулемет басисто рокотал, посылая в сторону врага струи свинца. Партизаны отвечали разрозненными винтовочными выстрелами, пули от которых щелкали и уходили рикошетом от бронированных плит машины. Они почти вырвались из населенного пункта, когда какой-то белорусский молодец смог бросить из-за угла гранату. Взрывом подбросило передок БТРа, и он заглох. Вот тут в дело вступил и «максим», которого умудрились лесные парни установить на пригорке, для контроля над выездом из деревни. Пулеметчик противника умело выкосил всех солдат, которые двигались пешим строем, под прикрытием бронетехники. Механик ругаясь на своем языке, пытался завести машину. Пользуясь расположением на возвышенности, пулеметный расчет противника решил скосить и парней внутри бронетранспортера. Щелк, щелк, забарабанили пули. Под ноги Гришке упал солдат с простреленной головой. Не помогла и каска. Их пулеметчик, выстреляв всю ленту начал заряжать новую. Вот тут и вступил в дело Чижов. Его «дегтярь» заработал в сторону пригорка, давая возможность немцу перезарядить оружие. Та-та-та! — уходили вверх короткие очереди.

— Ну, когда же ты, его заведешь! — кричал в горячке боя шуцман на механика, который не оставлял попыток оживить машину. Партизаны, завидев, что БТР обездвижен, стали подбираться поближе, чтобы забросать его гранатами. Наконец-то МГ снова заработал.

— Гриша, справа, — заорал Федька, приметив бородача с РГД-33 в руке. Чижов развернулся и послал в его сторону последнюю очередь. Диск был пуст, и заряжать его было нечем. Высшие силы услышали мольбы и проклятия механика и Sd.Kfz 251 «чихнув» наконец-то завелся. Чижов подобрал оружие убитого рядового и стал отстреливаться вместе с остальными парнями от наседавших партизан. БТР резво помчал на пригорок, прямо на вражеский пулеметный расчет. Лесные мстители убегать не собирались, неизвестно на что рассчитывая. Шальная пуля досталась и их пулеметчику. Он осел на пол бронетранспортера, окрасив стальной лист алой кровью. Гришка схватился за приклад «станкача». Их дуэль с «максимом» была короткой, но кровавой. Sd.Kfz 251 вырвался на проселочную дорогу, оставив на обочине у «максима» два бездыханных тела отчаянных храбрецов. Они добрались в соседнюю деревню, где размещались главные силы батальона. Ротный сразу стал орать, не разобравшись в ситуации. Как они могли бросить своих товарищей, без огневого прикрытия? Вроде-бы Чижов со своим ДП-27 был царь и Бог. Это они бросили своих, а не те сбежали, оставив в заслоне его с Федором? Хорошо хоть Ходаковский разузнал у немцев, как все было. За спасение унтерштурмфюрера Гришка получил благодарность от своего комбата, чем вызвал недовольство Онищенко. Ротный считал Чижова выскочкой и не хотел, чтобы о нем говорили как о герое. Да и кто станет так говорить? Бородай, Зленко или хотя бы тот же Селютин? Если бы он погиб, прикрывая «героический» отход шума, то возможно на его могилке кто-нибудь и проронил скупую мужскую слезу, а так получалось, что они с Федей помогли выскочить из западни немцам, и этим заслужили у комбата уважение. А вот с отходом остальных шуцманов не все было, так гладко. Фактически они бросили немцев и сами смылись. Тут у комбата возникали вопросы, и хорошо, что не к Григорию. По большому счету, Гришке было наплевать, что о нем скажут «шароварники», главное, что он выжил и сможет лишний раз увидеть свою Стешу, так как Ходаковский обещал ему дать отпуск. Эта надежда на встречу сглаживала тот кошмар, с которым ему пришлось столкнуться во время их рейда в Полесье. Сожженные деревни, расстрелянные мирные жители, вот такое неприглядное лицо было у этой войны. Военная машина Рейха катилась катком по судьбам людей и он, к сожалению, был маленьким винтиком в этой машине.

Глава 11

Апрель радовал глаз буйным цветением плодовых деревьев и зеленой листвой на деревьях. Смотря на вишни, одетые в белый цвет, словно невесты в свадебное платье, хотелось просто жить и строить планы на будущее. Наверное, такое желание было у всех людей, а не только у Григория. Но только, к сожалению не всем так повезло, как Грише. Он сидел на подводе груженой чемоданами, баулами и другой ручной кладью евреев, которые под конвоем плелись следом за лошадью. Руководством Рейхскомиссариата Украина было принято решение о создании в городе Сарны еврейского гетто. До войны здесь и так проживало около пяти тысяч евреев, а теперь их свозили сюда со всех окрестных сел и городков. Батальону «шутцманншафта» привалило работенки. С представителями этой нации особо не церемонились. Минимум времени на сборы и пешим маршем в районный центр. Кто-то из местных провожал колонну сочувственным взглядом, а многие только радовались, что в их распоряжение остаются пожитки угнанных семей. Телега скрепя колесами катилась по лесной дороге. Неожиданно возничий натянул поводья и лошадь остановилась.

— Чего ты там? — оторвали Чижова от размышлений, которым он придался, убаюканный мерным ходом повозки. Полицейский повернул голову и увидел впереди несколько подвод в окружении мужиков. Григорий спрыгнул с транспортного средства и подхватил на руки пулемет.

— Чижов, Игнатов, Селютин, посмотрите, кто там, — приказал Василий Зленко, который был у них за старшего. Недовольно буркнув, Селютин поплелся следом заЧижовым. Мужики тоже остановились и внимательно наблюдали за приближающимися к ним полицаями.

— Кто такие? — строго спросил ефрейтор, держа оружие наизготовку. Гриша сместился в сторону, взяв на прицел своего пулемета всю группу мужчин.

— Мы крестьяне из Гуты Степанской, на мельницу зерно везем, — заявил один из них.

— Аусвайс имеется? — попытался и Федька состроить из себя начальника.

— Конечно, — уверенно заявили чужаки. Селютин кивнул подопечному, чтобы тот начал проверку. Чижов стоял в сторонке, прикрывая товарищей от внезапного нападения.

— Чиж, ты такого Станислава Дроздовского знаешь? Он из твоего села, — обратился к нему Игнатов. Григорий подошел поближе и сверил изображение человека на фотокарточки с живым представителем.

— Знаю я его. Он агроном в общине, — опознал поляка шутцман. Федя переключился на второго. И тут среди крестьян Чижов опознал Марека, брата Стефании. Понятное дело, что Марек ни какого отношения к крестьянам не имел и если у него и были документы, то фальшивые.

— Эй, ты! Иди сюда, — поманил Гриша к себе пальцем поляка. Тот опасливо покосившись на полицейских,