себе силы посмотреть, как меня сажают в карету с зашторенными окнами и увозят до первого места, где удобно было открыть портал в столицу. Мне даже не хотел приоткрыть щёлку в плотных чёрных шторах, чтобы глянуть, где мы едем.

— Вы зря повесили нос, миледи! — восторженно щебетал напомаженный лакей. — Если подтвердится, что у вас есть дар, вас ждёт совершенно новая жизнь! Вам дадут личный орден-печать, выделят солидную сумму на содержание, вы станете почётной гостьей на всех королевских балах и приёмах, где сможете выбрать себе мужа из списка предложенных. Не абы какого — дракона!

— Я сейчас описаюсь от счастья, — буркнула я, откидываясь на спинку сидения. — Где в этом списке пункт о том, что я должна переспать с королём?

На лице придворного появилось смятение, которое он быстро спрятал за любезной улыбкой.

— Мы почти приехали! — нарочито бодро воскликнул он.

Когда передо мной открыли дверь, и я, щурясь после полумрака, вышла наружу, то обнаружила, что мы на заднем дворе дворца, в небольшом саду. Само здание, украшенное позолотой и лепниной, с этой стороны выглядело пусть огромным, но более скромным, чем поместье Феликса. Очевидно, основная мишура дворца располагалась с подъездной стороны, а меня привезли сюда, как контрабанду.

И сколько я ни искала глазами лазейку, бежать было некуда. На охрану дворца выделили, похоже, целую армию. Галлагер тот ещё параноик. И силами с другими драконами не делится, и дворец охраняет так, будто каждый день ждёт покушения. Или стражу здесь специально собрали, чтобы драгоценная златоглазая не улепетнула от такого счастья?

У невзрачного крылечка скучились девицы в нарядных платьях. Они обмахивались веерами, хихикали и пучили на меня полные любопытства глаза, отдающие в тени от дворца блёклым золотым сиянием. Это после, кхм-кхм, процесса мои глаза станут такими? Как-то… вяленько. Мне казалось, они прямо светятся, а тут так, просто желтуха.

— Ничего особенного, — хихикнула одна, мазнув по мне снисходительным взглядом. — Кожа рябая и на голове стог.

— Ну да, на одну ночь. Потом отдаст кому-нибудь, — подтвердила вторая.

Душечки.

— Расступиться перед королевским величеством! — трубно возвестил другой лакей, и барышни послушно забегали, как курицы, освобождая проход.

Я набрала в грудь побольше воздуха. Если ты сдержишься и не вцепишься ему в лицо, Лидия, вероятно, шанс выбраться отсюда невредимой ещё будет.

Мысленно я уже снималась в фильме Гая Ричи.

Итак, когда король появляется из-за пышных юбок своих любовниц, я, пользуясь эффектом неожиданности, бью ему коленом в пах. Пока все собравшиеся бегут поднимать согнувшегося пополам монарха, я отскакиваю в сторону. Крайний стражник переносит вес на правую ногу, левая у него больная. Пинаю его по коленке и убегаю в зелёный лабиринт. А там…

Блин, а дальше что? Скрываюсь в лабиринте и ночами пугаю туристов, став местной городской легендой, и питаюсь тем, что они обронили, убегая?

Что-то не очень план. К счастью, осуществлять его мне не пришлось, ибо из-за пышных юбок выступил вовсе не Галлагер, а дама неопределённого возраста — в равной мере ей могло быть как тридцать, так и пятьдесят. В тёмных волосах сверкала роскошная корона, а глаза её полыхали нереальными переливами золота и янтаря, словно два маленьких солнца. Ничего общего с глазами гаремных девиц!

Её появление вызвало странное ощущение, наподобие бабочек в животе, будто я встретила что-то родное. Хотелось протянуть руку и коснуться её. Кажется, моя расшатанная психика отчаянно искала в этом мире материнскую фигуру.

Расступаясь перед ней, девушки склонялись в глубоких реверансах. Я решила последовать их примеру, украдкой поглядывая на королеву — это была, безусловно, она! — исподлобья.

— Встань, милое дитя, — сказала она мягким голосом.

Я поднялась и позволила себе взглянуть на неё уже полноценно. Вблизи можно было угадать на её лице лёгкие морщинки. Интересно, сколько в среднем живут златоглазые?

— Ты, верно, устала, напугана и не понимаешь, зачем ты здесь? — спросила она с грустной улыбкой.

— Вроде того, — ответила я осторожно и запоздало добавила: — Ваше Величество.

— Не стоит! — изящно махнула рукой она и улыбнулась, так что морщинки в уголках глаз стали видны более явно. Но это её совсем не портило. — Все мы избранные одной богини, так что вне официальных приёмов ты можешь звать меня просто Неферет. Пойдём в гостиную. Тебе нужно прийти в себя.

Я двинулась за королевой, а девицы без сомнения последовали за нами. Я слышала их перешёптывания и хихиканье, но не могла разобрать слов. Широкий коридор привёл нас в большую залу, где был накрыт стол с закусками, сладостями и чаем.

Неферет опустилась на софу и похлопала рукой по сидению, приглашая сесть рядом. Я заколебалась. Похоже, не любила она формальности.

— Не стесняйся, — улыбнулась она, и глаза её засияли чуть ярче, передавая эмоции. Похоже, моё поведение её веселило.

Решив не спорить, я села рядом. Появление королевы вместо короля меня порядком расслабило, но терять бдительность было рано.

— Итак, — сказала она, оглядывая меня с любопытством. — Ты правда златоглазая?

— Да нет, что вы, — воскликнула я воодушевлённо. — Маменька хотела награду получить, вот и наплела ерунды. Думаю, она заслужила наказание за то, что ввела в заблуждение корону и заставила везти меня сюда.

Я запнулась на последнем слоге, словив насмешливый взгляд королевы.

— Конечно, златоглазая, — сказала она уверено. — Мы чувствуем друг друга, милая. Можешь не пытаться соврать.

Не успела я и пикнуть, как она протянула руку, ласково коснувшись моей щеки. Отпрянуть я не посмела. Стоило её пальцам коснуться моей кожи, как мои глаза вдруг засияли так ярко, что это заметила даже я сама, а среди девушек поднялся полный любопытства гомон.

— Твой дар достаточно силён, чтобы почувствовать его даже без прикосновений, — сказала королева. — Но мне всё равно интересно посмотреть, как ярко могут гореть твои глаза. В чём же он заключается? На аудиенции с королём тебе надо будет продемонстрировать свой талант.

— Аудиенция? — обречённо переспросила я.

Значит, встречи с ним мне не избежать. Но не могла же королева лично провожать до постели мужа любовницу на одну ночь? Может, это и правда просто представление новой избранной Малики монарху?

Золотые глаза королевы потемнели, перестали сиять так ярко, а уголки губ опустились.

— Ты уже не ребёнок и наверняка слышала, что каждая златоглая должна послужить короне. Это твой долг.

И когда это я