Ариадна думала, что Тай станет ей отличным другом, поддержит в сложный момент, а у него самого проблем выше крыш. Ну нет — никто тебе в этой жизни не нужен. И никому не нужна ты. Жить ради себя — вот главная цель каждого. Жить ради себя, любить только себя. Всех поставить под себя. Только так тебя никто не предаст.

Я объявляю войну мужчинам! Я объявляю войну женщинам! Я объявляю войну самой себе! Я больше не буду слабой. Я больше никому не позволю причинить себе вред. Я научусь драться. Я буду круче всех, я поимею всех. Я насажу этого чертова колдуна на кол!

История одного чудовища II

— Ты знаешь, кто я такой? — спросил Хаокин. Девочка помотала головой. В глазах ее расплывалось от слез, и оттого она не видела трупы вокруг в том баре. — Могла бы и догадаться. Я твой самый страшный ночной кошмар. Это я прятался в твоем шкафу. И вот я выбрался. Ты меня боишься?

— Да, — дрожащим голосом сказала девочка.

— Вот и правильно. Они меня не боялись. И вот что с ними стало. А ты хочешь жить?

Девочка кивнула.

— «Да» — хороший ответ. Тебя я не трону. — Хаокин поднялся. — Но ты для начала должна кое-что сделать. — Колдун с полки достал стакан с водой, вынул сигарету изо рта и зажал в двух пальцах, потом поднес стакан к губам и что-то прошептал над водой, заволакивая ее дымом, потом протянул это девочке. — Выпей.

Девочка молчала, не глядя на чудовище.

— Выпей! — чуть прикрикнул Хаокин, и его лицо передернуло от ярости. Девочка взяла стакан и за несколько глотков опустошила его. — Молодец, — сказал демон ласково. — А теперь иди наверх и ложись спать, если не хочешь, чтобы я вернулся за тобой.

Она стояла на месте.

— Я сказал: «Иди!» — проговорил сквозь зубы Хаокин.

Девочка побежала.

Хаокин медленно повернулся на каблуках и пошел к двери, насвистывая веселую мелодию. По пути он со стула снял сумку и черный плащ, надел его и резко замолчал. Зеленые глаза его точно потухли, глядя в никуда. Колдун еще раз обернулся, со страхом осмотрел бар. Всё уже сделано. Покинул заведение.

Хаокин шел и думал, в какой момент его жизнь завернула в эту сторону. Когда встретился с синими плащами? Или когда из-за него Ифигения растеклась в серебре, погибла? Может, всё дело в этой Академии? Или же… А там сложно определить, что было раньше, что позже. События растворялись, перемешивались в голове, оставляя после себя терпкое послевкусие. Не важно… Главное — то, что он сделает. Парад планет. Желание.

В поле колдун замешал что-то зеленовато-болотное на огне. В котелке искрились, переливались и бурлили души увядших цветов. Хаокин смотрел на зелье холоднокровно и, как змея, нашептывал что-то над ним. Колдун закатал правый рукав и ненароком увидел силуэт звездного кота. Хаокин давно забыл, как эта метка появилась на руке и почему для него это когда-то было так важно. Колдун чирканул ножом по телу и провел по ране деревянными костяшками. Они впитали в себя кровь, а рана сама по себе затянулась. Такая же, стало быть, должна появится и на Ариадне. И тоже затянуться. Хаокин бросил кости в котел. После сначала послышался пронзительный крик, а затем из котелка покатился серовато-золотой дым. Хаокин улыбнулся уголком губ и, словно кукловод за нитки, вытянул кости вместе с зеленой жижей в воздух. Они засветились, а затем расположились между его рук.

— Покажи мне путь, — прошептал Хаокин и сделал невидимый бросок вперед. Кости тут же полетели вправо. Вместе с сверкающей жижей они упали на землю и образовали рисунок: тропы и реки, горы и равнины, леса. — Значит, на запад, еще дальше в Феверию. Мы возвращаемся туда, откуда начали.

Ч.2 Игра I

ЧАСТЬ 2. СЛОВА

От автора: здесь я должна сделать ремарку. Не волнуйтесь, всё, что вы читали до этого, происходило по-настоящему. Просто мир этой истории очень обширный, и в нем происходит всякое необычное. Не волнуйтесь, уже через пару глав вы поймете, что здесь происходит. Ну и да, это третья сюжетная ветка. Но она вообще самая необычная и безумная, так что наслаждайтесь.

Много лет назад Леонид Авиафин и его беременная жена Лера поставили на берегу Марсокого пляжа три опаленных сундука — два с книгами и один с детскими вещами. На этом месте будет их новый дом и по совместительству библиотека. Всё детство Мир видел горящие мечтой глаза родителей и старшего брата. Домочадцы много занимались обустройством жилья: что-то мастерили, красили. Ребенок знал, что есть и другие места, и другие люди, но он никогда не выходил за пределы своего мирка — Марсокого пляжа. Что род его особенный, а родители много умнее окружающих, мальчик понял не сразу. Просто как-то Мираль показал младшему брату семейную родословную с именами людей и «голубой крови» тоже. Семью Авиафинов уважали в деревне, помогали им со строительством дома. Отца выбрали в старосты, мать лечила больных, учила деревенских детей читать. Миру казалось, что о большем и мечтать не следует, но родители так не считали. Они часто вспоминали прекрасные времена, когда были богаты, уважаемы высшим светом и могли служить науке. Поэтому, когда семейство более или менее возвело стены дома, отец устроился на судно. Он бороздил моря, собирал древние артефакты и книги для библиотеки. Мать старательно изучала их, приводила в порядок и выставляла для всеобщего обозрения.

Мир помнил, как сидел вместе с ней и братом на пристани и дожидался отца. Лера твердила, что скоро их библиотека станет известна на всю страну и их семья разбогатеет. А пока приходилось целыми днями восстанавливать древние артефакты.

Миру это нравилось. Поначалу. Благодаря книгам он как бы общался с людьми из другой эпохи и узнавал у них сокровенные истины. Но в кругу семьи мальчик всё больше ощущал себя непонятым. Он чувствовал, что всю жизнь возиться над пыльными экспонатами — не его судьба, но не мог признаться в этом родным. Да и не знал он, чего на самом деле хотел. Путешествовать, как отец?