Шрифт:
Закладка:
– Китенок! – тихо зову его, но мой мальчик слышит, резко оборачивается и застывает на месте, словно не верит своим глазам. Я приготовился к худшему, что малыш обидится и убежит, но Никита кидается ко мне со всех ног и повисает на шее.
– Папочка, папа! Ты приехал! Ураааа!
– Да, сынок, я приехал.
– Ты будешь жить с нами? – осторожно спрашивает малыш.
– А ты бы этого хотел?
– Очень.
– Тогда я буду жить с вами.
– А ты насовсем?
– Навсегда. Если мама не возражает, – поднимаю взгляд на Катю, которая в это время прижимает к себе Лизу и уже не скрывает текущих слез.
«Я люблю тебя», – шепчет одними губами.
«Больше жизни».
– Аааааа, Воскресенский, чтобы я тебе еще раз дала! – ору на всю предродовую, сгибаясь пополам от схватки.
– Между прочим, госпожа Воскресенская, это вы тогда набросились на меня, – усмехаясь, произносит Марк, растирая мне поясницу. Присутствовать на рождении дочери – сугубо его желание, и разрешения он добивался все месяцы моей беременности. Его он, конечно же, так и не добился, но, когда привез меня в клинику, договорился с врачами, пока я продыхивала схватки.
Вообще мы не планировали так рано заводить еще одного ребенка, но наша первая совместная ночь действительно сорвала нам крышу, и мы, как это водится в семье Воскресенских, совершенно позабыли о контрацепции. Та ночь была наполнена чувствами, нежностью и безмолвными тактильными признаниями в любви. Мы настолько позабыли об окружающей действительности, что заснули вместе.
А наутро нас разбудили два сонных гномика, что стояли у кровати, держась за руки и заговорщически улыбались. Мы с Марком дружно натянули одеяло до подбородка, и максимум, что сообразили наши сонные мозги: «Доброе утро, дети!»
Мы оба очень переживали, как Лиза и Никита воспримут друг друга, ведь от этого зависело многое. Но, на удивление, дети сдружились буквально с первого взгляда и все время проводят вместе: играют, шкодничают и защищают друг друга в детском саду.
Марк рассказал мне в подробностях свою историю, и мы оба пришли к мнению, что не стоит так шокировать Лизу. Пусть все останется на своих местах. Отец Марка никогда не был ей ни отцом, ни дедом, для него девочка – мусор, препятствие на пути к благосостоянию. И ей ни к чему знать о его существовании.
– Ребенок ни в чем не виноват, Марк. Давай оставим прошлое в России. Как дурные воспоминания. И пусть Лиза знает, что у нее – самый замечательный папа на свете!
– Я не могу, Катюш. Ведь все же мои воспоминания связаны и с тобой тоже. Например, как мы познакомились, о нашей страсти…
– Их не обязательно оставлять где-либо. Они хранятся в наших сердцах, – прикладываю ладонь к месту, где бьется сердце, и легонько целую в губы.
Моя мама таки переборола свою патологическую боязнь самолетов и прилетела на нашу свадьбу, которую мы провели на берегу океана. Правда, вдрызг пьяная, но это уже не суть важно. И ей так понравилось в Штатах, что через полгода они переехали к нам с концами! Нашему счастью и счастью детей не было предела! Мы знали, что теперь не одни и не надо разрываться на две страны, а дети были невероятно довольны проводить любую свободную минутку с бабулей и дедулей. Лиза даже по секрету сказала, что у бабушки блинчики получаются лучше, чем у меня.
Марк нашел работу, о которой мечтал, и она связана с автомобилями – он готовит их перед гонками, а в будущем планирует и сам в них участвовать. И мало того, что эта деятельность приносит ему нехилый доход, так еще это его отдушина. Как и обещал, он подарил нам большой дом со своей лужайкой и отдельными комнатами для детей. Правда, пришлось взять небольшой кредит, но это нестрашно. Теперь мы вместе, и любая проблема кажется нам пустяком.
Спустя шесть часов схваток на свет появилась наша доченька. Марк первый берет ее на руки, и по его щекам катятся слезы счастья.
– Она прекрасна, Катюш. Ты посмотри, у нее твои губки. И твои пальчики на руках. Боже, какие они крошечные! – умиляется Марк, качая на руках малышку. Я смотрю на них двоих, и единственная мысль, что сейчас в моей голове: невозможно быть еще счастливее, чем сейчас. И я не жалею ни об одном испытании, что было послано мне свыше, ведь в итоге я столько всего приобрела! Любимый мужчина, трое детей, родители рядом, боже, Марк даже лабрадора подарил нам, как обещал!
– Давай назовем ее Любой, – тихий голос Марка прерывает мои мысли. – Чтобы в нашем доме всегда жила Любовь.
– Она всегда будет там жить, пока ты рядом, любимый.
Марк нежно целует меня в губы, соглашаясь.
– Так что насчет имени?
– Пусть в нашем доме всегда живет Любовь, – тихо отвечаю, поправляя одеяльце малышки и устраивая голову на плече у мужа.
В коридоре раздается стук двери, тут же что-то падает, и Марк чертыхается.
Я мигом напрягаюсь, потому что хотела ему сообщить одну очень важную новость. Но не тогда, когда Марк в таком настроении.
– Дорогой? – выхожу в коридор, чтобы встретить любимого мужа.
– Привет, – Марк улыбается теплой улыбкой, от которой у меня учащенно бьется сердце.
Да, прошло пятнадцать лет, наши чувства не угасли, а стали только крепче и ярче. На меня все также накатывает возбуждение, стоит увидеть своего мужа. И, признаюсь сама себе, до сих пор отчаянно его ревную, когда, идя по улицам, женщины провожают его глазами. Представить страшно, что могу его когда-нибудь потерять, или Марк уйдет к другой…
Но, к счастью, мой муж не дает мне никаких поводов так думать: мне кажется (и я надеюсь, что не ошибаюсь), он до сих пор в меня влюблен. В нашем доме никогда не увядают живые цветы, и Марк неизменно приносит три букета: один для меня и две мини-копии для наших чудесных дочерей.
В нашей семье нет разделения детей на «твои и мои». Они наши, и точка. И мы приложили все усилия в виде разрыва всех прошлых связей и переезда в другую страну за океан, чтобы Лиза никогда не узнала позорной правды.
Марк бросает взгляд на часы на руке и хмурится, чем вызывает мое волнение в ответ. Неужели он еще куда-то собирается? Я же узнавала у его секретарши, что именно сегодня вечером у него нет никаких встреч, и именно поэтому мы с Лизой запланировали такое важное мероприятие!
– Ты сегодня рано…– озадаченно тянет Марк, внимательно осматривая меня с головы до ног. – Что-то случилось?
– Почему должно что-то случиться? – едва сдерживаюсь, чтобы не выдохнуть с облегчением. Натягиваю беззаботную улыбку и заправляю прядь волос за ухо. – Просто Джек отпустил меня сегодня пораньше.
Глаза Марка тут же вспыхивают недобро. Очень недобро. Я бы даже сказала, дьявольским огнем.
