свежие помидоры, и огурцы, и свекла, и лук — все это было выращено Питером на тюремном огородике. Были и жареные цыплята, и пирог, и торт. Перед каждым заключенным на столе лежала карточка с его именем и тюремной кличкой — Хэсси, Гуди, Рой, Джон, Висби, Билли, Уолли, Антони, Чарли, Уильям, Томас и главарь банды Рейнолдс. Питера они усадили во главе стола. На стене, над стулом «именинника» повесили самодельный красный флаг, вручную сделанный Антони, в центре стола установили нарисованный художником — заключенным Хэсси портрет самого «дона Педро». Все было в этот вечер — и тосты, и глубоко прочувствованные речи — все, как в фешенебельном ресторане: узники особо охраняемого блока тюрьмы копировали обычаи высшего света Англии и явно забавлялись курьезностью всего происходящего. Вместе пели песню в «Далекий путь до Типперэри», затем по просьбе друзей «дон Педро», несмотря на свои почти шестьдесят лет, исполнил любимый им танец из фильма «Грек Зорба».

Перед тем как завершиться «торжеству», знаменитый налетчик на почтовый вагон, главарь банды Рейнолдс от имени товарищей подарил, как он выразился тогда, столь же знаменитому «польскому» шпиону «дону Педро» большого плюшевого медведя[76], изготовленного сокамерниками, и вручил ему на память о совместном пребывании в Паркхерсте пластинку с записью музыкальных произведений Микиса Теодоракиса к фильму «Грек Зорба», а также книгу «Оксфордская антология английской поэзии» с автографами всех шестнадцати узников спецблока.

На другой день Питера навестили сотрудники английской службы безопасности и стали в который раз уговаривать его остаться в Англии.

После восьми лет заключения в разных тюрьмах Великобритании Питер уже привык к подобным визитам: английская МИ‐5 продолжала периодически прощупывать, не согласится ли он сотрудничать с ней.

Перед самым отъездом из тюрьмы Паркхерст на острове Уайт появились два «бывших поляка», выдававших себя за бизнесменов. Они сообщили Питеру, что недавно находились по своим коммерческим делам в Польше и убедились, что жизнь там очень бедная и тяжелая, и потому возвращаться туда на старости лет не стоит. Питер сразу понял, откуда дует ветер и что это были за люди, и, раздражаясь от примитивных, шаблонных приемов психологической обработки и неуклюжих попыток склонить его к невозвращению, дал им решительный отпор:

— Прошу вас, господа, не тревожиться обо мне! И тем более не заботиться о моей старости! Неужели вы еще не убедились, что в наши планы никогда не входило оставаться в Англии!

— А кого это вы имели в виду, употребив слово «наши»? — наморщив лоб, с угрозой спросил начальник тюрьмы.

Питер посмотрел на него с недоумением: «Как кого?»

— Себя и свою супругу.

— Я надеюсь, мистер Крогер, что вы теперь оставите ее в покое, — цинично улыбаясь, заметил тот. — Вчера мне сообщили из Уайтхолла, что она намерена в отличие от вас не возвращаться в Польшу.

Питер медленно перевел мрачный взгляд на «бизнесменов-поляков». Его измученный мозг представил вдруг, что они, побывав уже у нее и выдавая желаемое за действительное, сказали ей то же самое от его имени. Сдерживая эмоции, он снова повернулся к начальнику тюрьмы и спокойно ответил:

— Я твердо верю, что моя супруга никогда не станет покупать свободу ценою измены. Надеюсь, ей уже сообщили, что нас собираются обменять на трех английских граждан? Или от нее это все еще скрывают?

— Об этом мне, мистер Крогер, ничего неизвестно, — слукавил начальник тюрьмы.

— Ну хорошо, не будем терять время. Мне сказали, что сегодня после обеда меня повезут в Лондон. А для этого надо ведь еще собраться…

— Вы хотите, чтобы мы оставили вас в покое?

— Понимайте как хотите.

— Вот как?! Но мы еще должны попрощаться с вами. И скорее всего это произойдет не сегодня, а завтра…

Питер посмотрел на него со скорбным чувством: «Вот те раз!»

— Да, да, мистер Крогер. Не сегодня, а завтра. Так что возвращайтесь пока в камеру. Но не в свою групповую, а в другую — более теплую и уютную.

— Спасибо, что вы делаете для меня такую услугу.

21 октября 1969 года Питера уже одного, а не со всеми заключенными повели на завтрак. Также одного его сопроводили в душ и на медицинский контроль, который продолжался больше часа.

— Но почему меня подвергают такому строгому медицинскому осмотру? — забеспокоился Питер, озабоченно глядя на тюремного врача. — Уж не хотят ли мне продлить срок пребывания?

Эскулап, улыбнувшись ему, шепнул:

— Мы должны убедиться, мистер Крогер, что передаем вас польской стороне целым и невредимым, то есть вполне здоровым человеком, о чем и будет сделана соответствующая отметка в ваших документах.

Питер старался теперь не проявлять особой радости по поводу своего освобождения, более того, он вел себя очень сдержанно, потому что не раз уже убеждался, что в самую последнюю минуту может случиться что угодно, как это было в предыдущий день. «Главное — не терять бдительности, — призывал он себя. — И только бы Хелен там не сорвалась!» — заклинал он, считая оставшиеся часы и минуты.

После завтрака с него наконец-то сняли наручники и принесли гражданскую одежду. Когда он переоделся, его сопроводили к начальнику тюрьмы, в кабинете которого находились в это время еще двое джентльменов в штатском. Они приветливо улыбнулись и впервые за девять лет заключения пожали ему руку — тюремная администрация вела себя так с теми знаменитыми заключенными, которых со дня на день или с часу на час ожидала свобода.

Шеф тюрьмы представил Питеру незнакомых гостей: один из них оказался сотрудником Министерства внутренних дел, другой — старшим инспектором из Управления полиции острова Уайт. После того как все четверо уселись в глубокие кресла у горящего камина, представитель МВД Англии достал из кармана конверт с сургучными печатями и, передав его хозяину кабинета, сказал:

— Правительство Ее Величества, мистер Крогер, дало согласие в ответ на предложение советской стороны обменять вас и вашу супругу на трех английских граждан с досрочным освобождением из мест заключения. Вас отвезут в лондонский аэропорт, где и произойдет обмен на британских подданных. Если по какой-либо причине обмен не состоится, то вас доставят из аэропорта обратно в тюрьму.

Питер в ответ мягко улыбнулся и поблагодарил за принятое Ее Величеством решение.

— Поздравляю вас, мистер Крогер, с досрочным освобождением! — торжественно произнес начальник тюрьмы, ознакомившись с переданным ему документом. — Удачи вам в последующей мирной жизни. Упаковать вам вещи поможет надзиратель Алекс Тилл… Все, вы свободны.

Питер на радостях первым вскочил из низкого кресла и направился к выходу.

— До свидания, господа. — У двери он остановился и поправился: — Нет, господа, свидания с вами в этих