к ближайшему бару вызывать платформу. На станции утро было в самом разгаре и со свободными платформами сейчас было не очень. Успел в баре заказать и выпить утренний бодрящий напиток, заменяющий на многих станциях утренний кофе, когда к бару подлетела освободившаяся платформа.

— Гони! Опаздываю на встречу. Удвою сумму, если успеешь вовремя! — и отправил адрес девушке пилоту платформы.

Девушка оказалась гонщицей, и я пару раз чуть не вылетел из пассажирского кресла.

— Держи, как обещал, но ты не гоняй так, разобьёшься, — сказал ей, когда прилетели на место.

— Да не переживай, не в первый раз, — ответила она с улыбкой, и платформа помчалась дальше.

— Экстремалка! — и посмотрел на вход в посредническую контору.

Пси намекало, что разговор будет непростым, впрочем, особого выбора у меня не было и, открыв дверь, зашёл внутрь. В небольшой приёмной живого секретаря не оказалось, её роль выполнял искин. Он меня сразу пригласил пройти дальше в рабочий кабинет.

Рабочий кабинет мне понравился, никаких изысков или напускного богатства в кабинете, всё строго, лаконично и по делу.

— Присаживайтесь, где вам удобно — и хозяин кабинета и рукой показал на несколько свободных кресел возле его стола.

Я выбрал ближайшее к нему кресло и удобно устроился в нём.

— Скафандр не мешает? У меня здесь не рубка корабля, и не бывает ярких вспышек, — сказал владелец кабинета, с интересом, рассматривая меня.

— Я так привык и мне совсем не мешает.

— Хорошо, но имя у вас есть?

— Есть, но я не стану его называть.

— Тогда как я должен к вам обращаться?

— Да как хочешь, выбери любое удобное имя, тебя Тери зовут, а меня можешь называть Теодор? Устраивает?

— Вполне. Так какие у вас, Теодор, проблемы?

— Правильнее, какие у нас проблемы. Проблема одна, но большая. Мне нужно быстро продать корабль.

— Корабль?

— Да, именно корабль. Вот его данные.

— Средний транспортник. Старенький. Переделка.

— Совершенно верно.

— А кто владелец?

— Вот в этом собственно, и проблема.

— Проблема? И в чём она заключается?

— Владельцы скончались.

— Сами?

— Ну практически сами.

— А экипаж?

— Тоже.

— Боюсь, вы обратились не по адресу, такими вещами я не занимаюсь. Попрошу покинуть мой кабинет.

— Боюсь, ты не понял. У меня есть одна запись. Взгляни на неё, — и отправил ему запись на нейросеть.

Судя по сузившимся глазам и появившийся злости на лице, он совсем не был готов к такому повороту нашего разговора. Честно говоря, в душе я и сам надеялся, что получиться обойтись без записи, но с пиратами большинство посредников опасались связываться. Мой случай был ещё сложнее.

Неожиданно пси просто взвыло от чувства опасности. Вступили в действие рефлексы. Мгновение и я перекатом покидаю кресло, в котором до этого удобно расположился. Выдёргивая бластер из кобуры и активируя импланты. Практически в ту же секунду из стола вылетает плазменный заряд и навылет пробивает спинку кресла и заканчивает свой полёт в потолочной облицовке кабинета. Следующее мгновение уходит на оценку общей ситуации в кабинете в целом, и я понимаю, что противник у меня один, но этот засранец установил что-то мощное под свой стол. Судя по размеру дымящейся дыры, в спинке кресла, это что-то имело весьма внушительный калибр. Посредник, удивлённо и непонимающее смотрел то на кресло, то на меня. При этом пси фиксировало злость и ненависть. В следующее мгновение со злостью ударил ногой в угол стола, но немного не подрасчитал, импланты активировались, и удар получился чересчур сильный. Стол, за которым сидел посредник, хотя и был большим, массивным и сделан из дорогого дерева, но сместился больше чем на пару метров и завалился, набок придавив под собой посредника. При этом показав мне непонятного дроида, который прятался у него под столом, около его ног. Дроид имел массивный корпус, квадратной формы, на который сверху установили приличного размера плазменную пушку. Если раньше этому дроиду массивный корпус мешал повернуться под столом и повторно выстрелить, то сейчас это препятствие исчезло и дроид стал поворачиваться в мою сторону. Впрочем, это дроид делал не так быстро, как требовалось и дожидаться, пока он развернётся и пальнёт в меня, я не собирался. В два прыжка, благодаря имплантам, покрыл расстояние, разделяющее нас, и оказался рядом с дроидом. После чего с мясом вырвал у него весь пучок кабелей, питающих плазменное орудие. Немного подумал и оторвал саму плазменную пушку.

После чего подошёл и посмотрел, чем занимается посредник. Посредника прижало столом к креслу, он пытался выползти из-под стола, но у него не получалось, элементарно не хватало силы, чтобы приподнять массивный стол.

— Что? Не получается? — спросил его, помахивая плазменной пушкой у его головы.

— Нет, — ответил он со злостью.

— Знаешь, я сейчас испытываю сильное желание настучать по твоей тупой башке вот этой пламенной пушкой.

— Так настучи!

— Что смелость в себе нашёл? Ты бы её лучше нашёл, когда в того парня стрелял. Он ведь до последнего не верил, что ты выстрелишь.

— У меня не было выбора! Твой приятель не оставил мне выбора. Кто-то должен был сделать это!

— Во-первых, он мне совсем не приятель. Если ты ещё этого не понял. Во-вторых, это его корабль. Был его. Пока он повстречался со мной. Так понятнее?

— Понятнее, но он мне обещал, что эта запись уничтожена навсегда!

— Ты меня поражаешь. Вначале он тебя заставил выстрелить в приятеля, и ты поверил в то, что он убьёт вас обоих. Потом поверил, в то, что пираты уничтожат эту запись.

— Они мне обещали!

— Считай, что тебе повезло, а то так бы и сидел всю жизнь на их крючке. Так что будем договариваться или отправить запись в полицию?

— Что тебе нужно?

— Вижу, что дурь твою башку покинула.

Одной рукой отбросил стол, второй рукой поднял этого доходягу и, приблизив его голову к закрытому и затонированному забралу скафандра, сказал:

— Надеюсь, у тебя пропало желание делать разные глупости? Если ты ещё не понял, тебе они не помогут от слова совсем. Мне прикончить тебя, что высморкаться, не составит никакого труда. Понял меня?

— Понял…

— Тогда продолжим наш конструктивный разговор, — отпустил его и вернулся в простреленное кресло.

Он поднял с пола и поставил на место своё кресло, с жалостью посмотрел на стол, после чего