По самолюбию такое кололо сильно, хотя и понимал, очевидно, я ему не соперник.

На лице у него размышление, задумчивость – скорей всего медитацию крутил. Я тоже этим занимался, но мне не помогало.

Его движения давящие, и еще какими-то экономными ощущались; идеально геометрическими, что бы это не значило.

Через пять минут мы остановились.

– Я проиграл, – просто сказал ему, пытаясь отдышаться.

Он кивнул.

Хотя прет не показывал открытых ударов, которые можно было бы расценить как смертельные, после десятого моего блока, он стал чуть доводить меч, обозначая движение – каждый раз потом я видел, что это его действие приводило бы к ране или к тому, что мое оружие куда-нибудь улетало.

Это сильно.

Принц тут же подло уколол:

– Десять чистых. Двадцать один финт и последующих чистых атак, тринадцать обезоруживаний, пятнадцать неудачных блокирований, ты вообще чему-то учился?

Скиталец молчал секунд пятнадцать, разглядывая мое лицо – стало неуютно – а затем сказал:

– Ты плохо прячешься, Кириан.

Глава 9

22. 10

122 год от взятия

Медитация отвлечения прекрасно справлялась с желанием тут же напасть на собеседника, но видимо в моем взгляде все равно что-то нехорошее отражалось.

– Спокойно-спокойно, – отреагировал скит, миролюбиво руки подняв.

– Что ты хочешь? – раздражение даже сквозь медитацию пробивалось

– Совсем одичал, – хихикал Алт.

– Да вообще-то, ничего, – скит умудрился на своем болезненном лице маску доброжелательности собрать; и выглядела она кстати вполне искренне. – Просто предупреждаю: осторожнее, у любого, кто умеет складывать один плюс один – ответы на ум наползут быстро. А где ответы наползут, там и решения появятся; и не думаю, что тебя они устроят.

В десяти метрах от нас лязгали железки тренировочных мечей – мне этот звук казался успокаивающим, напоминал о храмовых временах.

Оглядел мастера, задумался. Вроде бы какой-то агрессии видно не было; изображал или, действительно, был достаточно дружелюбным.

– Убей, – со злостью пробубнил Принц. – Показательное дружелюбие – уловка.

Отпустил медитацию.

Глубоко вздохнул в попытке успокоиться.

Получилось.

Можно и пообщаться – с меня не убудет.

– Как именно ты понял?

– Легит. Да, да, конечно же, мне как мастеру меча про такое сообщили. Восемнадцать лет. Поступление… а еще я видел, что у тебя не было пальца на первой неделе, а сейчас… удивительно, но он есть. Ну, кровь Уртов – редкая штука. А подходящий по возрасту член семьи всего один. Тот, которого по всей Империи ищут…

Я морщился, скиталец продолжал:

– Собственно это ты. Я даже немного удивлен, что никто ничего не заметил…

– Может я старшему лекарю доплатил.

– Может. Но если у тебя нет хотя бы метки слуги, откуда на это деньги? Конечно, уникумов полно, но я предпочитаю в размышлениях не следовать каким-то сложным конструктам.

– А скрывающийся наследник Императора – это, по твоему мнению, получается не сложно?

– Совсем просто. Примитив, – он чуть улыбнулся. – Чтобы не чуять переворот надо быть достаточно скудоумным человеком. Близятся тяжелые времена… Я понимаю почему ты не высовываешься – сожрут, сомнут. Перемены в расстановке сил Домов очевидны: Мер и Марко пытаются задоминировать вообще всё, навязав диктатуру; Вив шатается в попытке удержаться; Манти запирается в защитный панцирь – и выкидывает заказ за заказом через бюджетные средства на оружие и технику – будут в итоге с Марко воевать? Непонятно. Наступают и Сил, пытаясь расширить оружейный бизнес.

– А Асп?

– Асп сбоку. Нас не спрашивали. У нас ничего не было – и нам ничего не перепало.

– Ты не представился…

– Я Хронос.

– Кейр, – проговорил тщательно. – Должен отметить, у тебя странное имя…

– Ты не первый говоришь мне это. Я родился в Нульфе и назвали меня на манер старых Нульфских имён. Недальновидное решение, учитывая, что родаки через пару лет вернулись в Стиг, – он широко и добродушно улыбнулся. – Но яйца курицу не учат.

– И что дальше?

– Дальше…