Я понимала, что хочется, сейчас в нем бушуют такие энергии, что требуют много сил для восстановления, подтягивания физического тела. Конечно, обильная еда ему сейчас не нужна, ещё слишком рано. Но лёгкая пища уже может хорошо усваиваться.

Быстрый взгляд на движение энергии говорил, что блоков сейчас нет, а новые системы еще только формируются, нельзя их сбивать.

– Так в чём дело? Давай, поешь.

– Дело в том, что даже смотреть на пищу до этого совсем не хотелось.

– Ну, если появился такой аппетит, значит организм сам просит. Попробуй, но немного.

Было видно, как он сомневается, но в конце концов, отец пошёл на кухню и начал готовить себе завтрак. Я внимательно наблюдала, как он это делает, какие предметы использует, как включает огонь странного синего цвета.

– Вот, сейчас как сделаю себе омлет! Настоящий, какой я люблю! Была, не была… Когда я ещё его…

Отец замолчал, было видно, о чём он думает. А вдруг это последнее время в этой жизни, когда еще можно дать волю аппетиту… Но, я знала, что далеко не последнее.

Отец продолжал болтать, не веря самому себе:

– Я даже чувствую себя сегодня как-то иначе. Последнее время всё болело, голова кружилась, тошнило. Из последних сил поехал к тебе в больницу А потом уже силы окончательно закончились. Я думал, уже всё, больше никогда не встану. А тут, на тебе… Хотя, кое-что меня пугает…

– Что?

– Иногда говорят, что такие улучшения обманчивы, а после них может стать хуже. Ведь результаты обследования ты не изменишь, все само не растворится.

– Откуда ты знаешь? Вдруг, всё закончится и пройдёт, я почему-то в этом уверена.

– Ну, если ты в этом уверена, остается только надеяться на лучшее, – улыбался отец, его настроение улучшилось.

Я подметила, что легкий румянец на его щеках, которая вчера был совсем слабым, сегодня оживил лицо, не оставив и следа от болезненной желтизны. В тарелку мне тоже шлепнулась часть омлета:

– Попробуй, очень вкусно! Самое интересное, что всё усваивается, вообще ничего не понимаю… Знаешь, когда готовил, думал, что максимум во рту это всё подержу. Теперь остается только мечтать о шоколадном торте.

Я быстро запротестовала:

– Нет, сейчас пока не надо, но скоро уже сможешь его попробовать.

Что-то в моём взгляде показалось отцу не таким, как обычно, поэтому он посмотрел на меня немного настороженно:

– А ты себя хорошо чувствуешь? А то я всё про себя…

– Да, все хорошо, только пока не знаю, что делать дома.

– Не хочешь выйти со мной, прогуляться?

Конечно же, я согласилась. И за больным понаблюдаю, и за этим новым местом, где мне предстоит жить.

Отец быстро собрался, в какой-то момент, когда он завязывал шнурки, его руки задрожали. Это было волнение, а также радость от того, что он снова может делать то, что хочет, такие обычные вещи, которые еще вчера ускользали из его жизни.

Машины двигались по улице, я смотрела на этот простой мир, наполненный ярким светом. Я о нем совсем ничего не знала, но мне казалось, что здесь нет злобы и происков врагов. В этом мире всё просто и понятно. А страдания людей имеют причину в недостатке энергии, которую я могу восстановить. Мне казалось, что всё так просто…

Я была почти счастлива, держа отца под руку. И в этот момент окончательно поверила, что здесь и сейчас, я настоящая, на своём месте. Мне нужен родной дом, а не престол и покровительство Дамада, о котором я и не мечтала. Рядом простой человек, который больше заботится обо мне, чем о себе, только он и заслуживает быть моим настоящим отцом.

– Даже голова не кружится, я себя вообще не узнаю. И сегодня я ещё не пил никаких лекарств, забыл, представляешь?

Он все пытался найти разгадку в своих ощущениях, не понимая их истинную причину. У обочины дороги притормозила машина.

– Здравствуй, только вчера виделись и сегодня снова… Вот уж не ожидал тебя увидеть на улице, да ещё и гуляющего с дочкой.

Я узнала вчерашнего гостя, который с искренним изумлением наблюдал за нами.

– Да, удивительно хорошо себя сегодня чувствую, вот и решил выйти, побродить.

– Я со стороны даже поверить глазам не мог. Просто показалось, что идет здоровый человек. Слушай, я как раз еду к своему родственнику в частную клинику, там появилось самое новейшее оборудование, недавно купили… Не хочешь смотаться со мной?

Отец немного сник:

– Хочешь, чтобы я опять смотрел на это, диагнозом меня припечатать, – улыбка съехала с его лица.

– Нет, если не хочешь… Просто я говорю про тот шанс, о котором ты мне заикался на днях. А вдруг?

– Сомневаюсь… Но, чтобы тебя не огорчать, поеду… Олесе же можно со мной? – отец вцепился в мою руку, как ребенок, ищущий поддержку.

– Конечно, почему нет, – согласился его знакомый.

Я тоже улыбнулась, наконец смогу посмотреть на эту чудесную местную диагностику, что она собой представляет…

– Ты не пострадала? – с беспокойством спросил Дан.

– Со мной всё хорошо, – пробормотала Олеся.

Образ того пугающего незнакомца так и стоял перед глазами.

– Дан, тебе не показалось…

Он внимательно посмотрел на девушку:

– Если ты хочешь сказать, что нападавший пришёл сюда из-за тебя, то я тоже так думаю. Понятия только не имею, почему.

– Возможно из-за того, что я дочь того Дамада, может быть, он знал меня раньше?

Но Дан уже переключил внимание и больше был занят другим. Он развернулся к бандитам, недовольно их осматривая:

– Это так вы меня поддержали сегодня? Я, конечно, благодарен, что спасли нас с корабля саби, но сегодня вы просто сидели и никто не и сделал шага, чтобы помочь.

Бандиты переглянулись:

– Это все Хим, он велел нам.

Дан перевел взгляд на вожака:

– Что это было?

– Прости, мне нужно было убедиться, увидеть своими глазами, что ты не мошенник. Да, мы спасли тебя с корабля, как своего, но там же саби посеяли сомнения.

– Но сейчас они исчезли? – обида сквозила в каждом слове Дана.

– Конечно, – пожал плечами Хим.

Олеся видела, как он рассматривает кинжал. Наблюдая за предметом, у нее возникло полное ощущение, что тело Дана с ним сливается. Эта вещь выглядит разумной и управляемой силой его воли. Хим задумчиво сказал:

– Один из колдовских кинжалов. Несколько я знаю, когда-то они были занесены в окрестности Серрады представителями другой цивилизации, но теперь кинжалы потерялись и разнеслись по свету. Мы вообще не знали, что они еще существуют, пока не увидели его в твоих руках.