— Э-э-э, ты меня не слушаешь, что ли? — обиженно выдал князь, легонько ткнув меня кулаком в плечо. — Я вообще-то твой учитель.

— Да, что-то призадумался, — сознался я. — Так чему вы меня сейчас учили?

— Самогонку обязательно надо закусывать, а если пить мелкими глоточками, то можно гораздо быстрее свалиться с копыт, — назидательно поднял он указательный палец. — Аркаша так сказал, а я ему верю. Может, титул ему какой у Императора испросить?

Наш шофер не сумел сдержать завистливого вздоха и немного укоризненного взгляда. Дескать, так дела не делаются. Не надо по пьяни титулы раздавать.

Князь же чему-то кивнул и мутным взором уставился на приближающееся здание вокзала.

— Тпру! — выдохнул Георгий Александрович. — Стоять! Приехали.

Мужчина остановил машину и получил от князя крупную банкноту, после чего мы вышли из авто и двинулись по площади к тому самому неприметному тупичку. В нём мы обнаружили мужичка, который с блаженной мордой мочился на стену.

— Ты чего тут делаешь⁈ — грозно выдал Георгий Александрович, заставив мужичка изрядно струхнуть.

— А-а-а… — затянул он, забегав глазами. — Стену мою, сударь!

После своих слов он поспешно выскочил из тупика и рванул прочь, по-моему, даже забыв спрятать «воробышка» в штаны.

— Мда-а, — протянул князь, брезгливо сморщив нос. — Волков, ты давай быстрее корябай руны. И осторожнее, осторожнее, а то тут явно побывал не один такой мойщик.

Я усмехнулся и с помощью предусмотрительно прихваченного карандаша вывел на бумаге нужные руны. Они вызвали портал. Мы с Георгием Александровичем вошли в него и оказались в подвале особняка.

— Быстро, удобно, — дёрнул головой князь, посмотрев на исчезнувший портал. — Мне определённо нужны такие руны. За сколько их продашь?

— Да как-то неудобно торговаться. Вы столько для меня сделали, — проговорил я.

— Брось, — отмахнулся он, задумчиво поиграл бровями и проронил: — Ладно, потом поговорим, а сейчас, чует моё сердце, в мой дом уже звонили от Императора. Особисты наверняка нажаловались на меня.

Князь оказался прав. Стоило нам преодолеть лестницу и выбраться на первый этаж, как к Георгию Александровичу подошёл дворецкий, чья физиономия не выражала абсолютно ничего.

— Ваша светлость, вам телефонировал барон Краснов и попросил немедля явиться к Императору. Он желает с вами переговорить, — сообщил дворецкий.

— О чём я и говорил, — с ухмылкой бросил мне Георгий Александрович и сказал дворецкому: — Запрягай моего четырёхколёсного коня. Поедем во дворец, но сперва завезём Волкова к его дядюшке.

— Будет исполнено, ваша светлость.

Дворецкий отправился в гараж, а мы с князем вышли на крыльцо особняка, где он проговорил:

— Надо будет накопать компромата на твоего дядю, чтобы он более охотно согласился перестать быть твоим опекуном. Думаю, завтра или послезавтра я навещу его и поговорю с ним. А ты пока с сестрой готовь вещи к переезду. У меня первое время поживёте, а после спасения Медеи решим, где будете жить дальше. Либо у меня останетесь, либо я вам квартирку подарю. Имеется у меня парочка да все простаивают без дела.

— Благодарю, — искренне сказал я и настойчиво добавил: — Только вы сестре ничего не говорите о нашей сделке, да и о падшем ангеле тоже молчите. Она же думает, что во мне нет никого. Мол, это был просто ритуал, который дал мне силы и знания.

— Хорошо, — кивнул Георгий Александрович и пошел к машине, которую около дома остановил дворецкий.

Мы сели в неё, а затем она помчала нас по вечерним улицам Петрограда, окутанного туманом, почти скрывшим фонари, исторгающие жёлтый свет. Да, погода сильно испортилась, а вот моё настроение наоборот — поднялось до заоблачных высот. Поэтому из машины князя я вышел с улыбкой на устах и с ней же открыл входную дверь. Правда, улыбка завяла, стоило мне увидеть дядю и Ивашку. Последний до сих пор с раззявленным от удивления ртом смотрел в окно, за которым взревела мотором машина князя и умчалась прочь.

— Георгий Александрович уже домой тебя возит! — громко выдал Ивашка, завистливо пуча свинячьи глазки.

— Ага, мы теперь друзья не разлей вода, — усмехнулся я, скидывая обувь.

— Вот и хорошо. Пригласишь его на свою свадьбу с Маргаритой, — жёстко проговорил дядька и следом добавил, хмуря брови: — Именно Маргарита станет тебе женой. А всех остальных девушек выбрось из головы. Всё это блажь. Мне уже Иван кое-что рассказал…

— … Ага, — вклинился толстяк, аж позеленевший от зависти. — Я не мог не рассказать, что ты, Мишка, сегодня с самой дочкой ректора по университету ходил! Все только об этом и говорили!

— Маргарита — твоё будущее, — сурово сказал дядька, словно вколачивал гвозди в крышку гроба моей счастливой жизни. — Ректор никогда не позволит своей внучке выйти за тебя замуж. Да и прочие аристократы не захотят видеть тебя в обществе своих дочерей. Выше головы не прыгнуть, Михаил. Знай своё место. Даже расположение князя тебе не поможет.

— В жизни всякое бывает, — беспечно ответил я, преодолел лестницу и очутился на втором этаже, где услышал приглушённые расстоянием крики ссоры.

— … Сдохну скоро! — визжала старушка Авдотья, орудуя заплетающимся после алкоголя языком. — А как сдохну, так хочу, чтобы меня кремировали, дабы не лежать с тобой в одной земле!

— Кремировали⁈ — ехидно выпалила тётка, откуда-то из комнаты. — Так могу назавтра договориться, чтоб нервы мне больше не мотала! Устраивает⁈

Они продолжили заливисто лаяться, а я постучал в дверь комнаты сестры.

— Миша? — спросила Мария.

— Он самый.

— Заходи.

Я вошёл и увидел сестру. Мария с ногами забралась на кресло и читала какую-то книгу, но при виде меня она её положила на стол и потёрла покрасневшие от чтения сонные глазки. И после этого потирания они словно по волшебству загорелись любопытством.

— Как прошёл день? Рассказывай скорей, — попросила она, затаив дыхание.

— О-о-о, денёк был насыщенным, — протянул я, уселся на кровать и принялся вещать.

Мне не составило труда поведать сестре о том, что я помог простолюдину Смертину, а потом поговорил с князем по душам.

— Он теперь знает, что ты сотворил тот ритуал, давший тебе знания? — ахнула сестра и