— Как давно твоей мамы нет? — ответил шеф Бейли, и на его любезном лице отразилась озабоченность.

— Нет, эм… С мамой все в порядке. Я здесь не ради нее. — Джонни покачал головой.

— Я понимаю. Тогда заходи внутрь, Джонни, и мы посмотрим, что можно сделать. На улице уже чертовски жарко. К августу весь город превратится в большую лужу. Мы все растворимся. Слишком жарко, слишком рано.

Джонни последовал за шефом Бейли внутрь и почувствовал небольшое облегчение, обещанное стражем порядка, но он был слишком напряжен, чтобы его успокоила небольшая тень и жужжащий вентилятор.

— Все в порядке. — Шеф опустился в свое офисное кресло и достал ручку и официальный бланк. — Скажи мне, кто пропал.

— Ее зовут Мэгги, — начал Джонни, — и я скажу вам кое-что, что вы не сможете написать на этой бумаге. — Джонни кивнул головой в сторону бумаги, над которой стояла ручка шефа Бейли. Он смотрел на него, пока шеф Бейли не вздохнул, не бросил ручку и не сел в кресло, закинув одну ногу на угол стола.

— Как насчет того, чтобы просто поговорить минутку, а там уже решить, как быть. Договорились? — предложил шеф Бейли, сложив руки на коленях в замок. Джонни кивнул головой в ответ и откинулся на спинку стула, чувствуя себя немного удобнее.

— Ее зовут Мэгги. — Начал за Джонни полицейский.

— Ее зовут Мэгги. Фамилию не знаю. Знаю, что она родственница Ханикаттов. Она была со мной вчера вечером на танцах. Вы помните ее?

Шеф Бейли кивнул и положил сцепленные руки на голову:

— Помню. Настоящая красотка в красном, да? Я думал, ты собираешься на танцы с дочерью Уилки, поэтому был немного удивлен, увидев, что ты уходишь с кем-то еще.

Джонни пришел не для того, чтобы посплетничать, как дамы, собравшиеся перед церковью в нескольких кварталах отсюда, и он медленно поднял бровь, глядя на шефа Бейли. Шеф слегка улыбнулся, и тем больше мальчик понравился ему из-за его нежелания целоваться на людях и рассказывать подробности.

— Тогда все в порядке. Продолжай. Вы ушли с танцев вместе. И что?

— Мы оказались на водохранилище. Танцевали и разговаривали. В моей машине разрядился аккумулятор, поэтому помощь мы смогли получить только утром. В итоге мы заснули. Когда я проснулся, ее уже не было, но туфли все еще были там. Я искал ее все утро и вернулся сегодня днем. Никто ее не видел, и я знаю о ней недостаточно, чтобы знать, где еще искать.

Шеф сосредоточенно сморщил лицо и несколько мгновений отводил взгляд, все еще держа руки на голове:

— Она еще что-нибудь оставила после себя?

— У нее была маленькая серебряная сумочка, и она лежала на сиденье моей машины там, где она ее оставила. Я заглянул внутрь, думая, что, возможно, она оставила какое-то удостоверение личности или что-то подобное. Однако там было пусто. Нашел на полу золотой колпачок, похоже от помады, — добавил Джонни. Его желудок сжался еще сильнее. Говоря об этом, все казалось еще более странным. Никакого смысла. Зачем девушке вынимать сумочку, оставлять ее, а также оставлять туфли?

— И ты не услышал ничего, что разбудило бы тебя, может быть, предупредило, что она ушла, да?

— Нет. Я проснулся от того, что палило солнце, и мне было жарко. Не мог поверить, как так долго и глубоко спал. Увидел туфли Мэгги, подумал, что она, наверное, прогуливалась по пляжу, ожидая, пока проснусь. Водительская дверь была приоткрыта.

— Я хочу увидеть туфли и сумочку, а также колпачок от помады.

— Оу, дерьмо, — подумал Джонни и раздраженно провел рукой по волосам. Почему он не придержал туфли? Он не думал, вот почему. Теперь ему придется объяснить шефу Бейли все о связи с Ханикаттами. И как он мог это сделать, не навлекая на Мэгги кучу неприятностей?

— Произошло ли что-нибудь необычное во время танцев или перед тем, как вы добрались до водоема, что вызывает у тебя подозрения? — Голос шефа Бейли стал мягче, и он сосредоточился на лице Джонни, наблюдая за ним, как будто знал, что парень пытается определить, что ему следует говорить, а что нет.

Блин, как быть? Джонни думал.

— Вся ночь была необычной. — Парень наклонился вперед, положив руки на грязный стол шефа. — Наступает момент, где мы с вами только разговариваем.

Шеф убрал руки от головы, тоже наклонился вперед и внимательно посмотрел на Джонни:

— Она взяла эту машину вчера вечером, не так ли?

Джонни вздохнул и опустил голову, признавая поражение. Шеф Бейли не был дураком. Если Джонни собирался помочь Мэгги, он не мог сейчас лгать.

— Она. Кажется, они с Лиззи Ханикатт дружат. Лиззи помогла ей разработать план как одолжить машину домработницы. Они думали, что миссис Смит даже заметит пропажу, а Мэгги собиралась вернуть автомобиль обратно, когда танцы закончатся.

— Лиззи Ханикатт? Не Ирен? — Начальник полиции был немного озадачен.

— Нет, я имею в виду младшаю. Лиззи и Мэгги говорят, что они родственники, но ни одна из них не сказала мне большего. Лиззи, кажется, думает, что она пошла домой… или, по ее словам, «туда, откуда пришла». Но она, похоже, не знает, где это.

— Так ты разговаривал с Лиззи после исчезновения Мэгги?

— Я ходил туда сегодня утром. Мэгги она тоже не видела и, честно говоря, мало что мне рассказала. Она попросила туфли — и, если уж на то пошло, платье Мэгги. Судя по всему, Лиззи помогла Мэгги «одолжить» платье у Ирен. Я отдал туфли. Не подумал… Извините.

Кларк Бейли вернулся в исходное положение, положив руки на голову, устремив взгляд в потолок и размышляя.

— Знаешь, ты не должен был разрешать ей уходить с танцев. — Шеф Бейли опустил глаза и пристально посмотрел на Джонни. — Технически я мог бы обвинить тебя в соучастии в преступлении.

Джонни вздохнул и скрестил руки на груди, немного хулигана вынырнуло и ухмыльнулось блефу шерифа:

— Вы этого не сделаете. Машина снова в гараже, никаких повреждений, я ее не забирал. Плюс, если у вас когда-нибудь будет шанс поговорить с моей матерью, вам лучше не бросать меня в тюрьму по такому пустяковому обвинению.

Шеф Бейли даже немного покраснел и начал перебирать бумаги на своем столе. Джонни громко рассмеялся:

— Поверьте мне, потребуется катастрофическое событие, чтобы моя мама проснулась и пришла в себя. Она хорошая женщина, и видит Бог, она премиленькая, но она совершенно глупа, когда дело касается мужчин, а вы не в ее вкусе. Мэгги говорила,