Шрифт:
Закладка:
Предательство? Для такой отчаявшейся вещи как она — всё это ничего не значило...
Если и получать максимум выгоды, то ничего и никому не оставлять! Перед угрозой смерти — это больная сука даже продала себя в рабство. Конечно же он хотел выжать из неё всё возможное!
Ни то что бы Наруто не хватало рабынь...
Как ни посмотри, но Акита всё же довольно сексуальная...
Подтянутая фигурка. Стройные ножки. В своих строгих очках и с этим тёмным чокером на шею, на высоких каблуках, и вся в слезах...
Довольно возбуждающий вид.
Может Наруто и не любил тратить время на второстепенные вещи, но как дополнение к Цуме...
— Сойдёт...
Глава 448: Я — твой Хозяин и Бог!
Изначально Акита не совсем понимала мотивов Наруто и говорила несвязно. Поэтому он лишил её всех путей и поставил в тупик, ведь именно её тело являлось тем, что могло хоть как-то сгладить её отчаянное положение. Благо в критический момент ей хватило ума полностью сдаться и отдать самое дорогое, за исключением жизни.
В итоге Акита не просто растоптала себя и позволила ему обращаться с ней, как с вещью, она также лишала себя свободы, и всё ради ничтожного шанса прожить подольше…
Верно — это полное падение, дальше уже некуда. Наруто насильно пробудил её истинную сущность. Но, при этом понимал, что стоит только ей сделать глоток свободы, как она тут же проявит свои клыки.
Именно поэтому он жестоко оскалился и прорычал:
— Хорошая сука. Так и быть, я подумаю над этим, а пока… Ты понесёшь наказание...
Его устрашающие слова, словно лезвия врезались в разбитое сердце куноичи:
— С этого дня, я для тебя не Господин, я — твой Хозяин и Бог! Впредь, предо мной не смей вести себя как человек — теперь ты моя сука. Делай всё, чтобы я был доволен. Усекла? С этого момента, всё что я скажу — смысл твоей жизни. И только попробуй сопротивляться! Стой на коленях и жди! Теперь это твоя любимая поза!
Хоть его слова и звучали невероятно ужасно и унизительно, но для Акиты — это было сродни божественному одобрению! Подобно собачке, она вдруг начала вилять своей роскошной попкой и целовать его ботинки, благодарно приговаривая, льстивым голосом:
— Эта сука поняла! Хозяин справедлив! Эта сука готова на всё! Только прикажите и я исполню… Ахх~
Издав сладкий стон, Акита перестала плакать и продолжила вылизывать его ботинки, игриво покачивая своей задницей. Боясь хоть как-то вызвать его неодобрение, она не смела больше распускать сопли, со всей решимостью унижаясь как собака…
Поразительно, как быстро она начала вести себя так, как он того хотела. Что-то внутри этой девушки окончательно сломалось и на смену этому пришло лишь подчинение и желание жить… Такое психологическое испытание было явно не тем, через что могла пройти слабая женщина вроде неё.
Унизительное ощущение отдавалось жаром в теле и пульсацией в животе. Как бы Акита не пыталась это скрыть, но её реакция и вправду вышла довольно интересной…
«Хм, да… У неё достойный потенциал…» — Наруто одобрительно улыбнулся. Чувство вседозволенности и контроля над этой трусливой сукой доставляло довольно приятное ощущение.
Сомнений не оставалось, что бы он сейчас ей не приказал — она обязательно исполнит. Даже рабыне Тентен было далекого до такого… Хоть та и подчинялась, но в случае Акиты — это было нечто исключительное, основанное на страхе. Именно поэтому это и вызвало такое стойкое ощущение контроля.
Словно игрушка, которую можно сломать в любой момент...
Эта жалкая и трусливая сука точно будет визжать как собака, если поймёт, как близка смерть…
Такая презренная и одновременно соблазнительная…
Наруто едва подавлял своё влечение.
Сама суть Акиты не предполагала доверия к ней, а лишь испытания, очень извращенные испытания…
Такой как она нужен полный контроль, иначе всё будет бессмысленно. Наруто это знал, а потому не проявлял жалости, и не поощрял за верность и такое раболепное поведение. Каждый поступок Акиты требовалось осуждать и наказывать, иначе она найдёт лазейку. Но, в том и смысл… Превратить её в больную мазохистку — вот что может быть по-настоящему интересным. Личная зверушка, лишенная морали и принципов — сломленная кукла с извращенной логикой.
В конце, ей уже будет некуда идти. Чем сильнее её страх — тем выше подчинение. Даже сейчас, Акита полностью преклонилась, оставалось лишь вдолбить в её сучью голову главный закон всей её жизни…
Наруто упивался порочной сладостью этого момента. У этой мелкой суки хватило наглости пойти против него, и теперь она столкнулась с заслуженным наказанием. Но, всё же забавно, на что она была готова пойти ради себя...
Благо, теперь у неё точно не должно возникнуть мыслей о спасении. Акита положилась на Цуме и это обернулось катастрофой. Теперь, страх стал непреодолим.
Может Акита раньше и искала защиты под крылом Цуме, но теперь, осознавая, что ей уже никто не поможет — она трусливо отбросила её жизнь, заботясь только о себе.
Акита не просила пощадить Цуме, а только лишь свою жалкую жизнь, бессовестно умоляя и предлагая ему даже своё тело. Её отчаяние было столь велико, что даже собственная невинность и чистота уже ничего не значили, ради собственного спасения она была готова преклоняться, целовать его ноги и делать самые мерзкие и ужасные вещи.
Ради себя, Акита отбросила честь и достоинство, человечность и женственность, гордость и мораль. Если бы он попросил её отсасывать, она бы с радостью бросилась вылизывать его член, словно это её любимое лакомство! Если бы он приказал ей убить — она бы не сомневаясь лишила жизнь кого угодно! Её эгоистичная и трусливая натура показала себя во всей красе…
Жалкая и слабая, теперь она могла положиться только на себя.
В самый отчаянный момент Акита не убегала, осознавая бессмысленность этого поступка. Теперь, она опустилась ниже некуда. Ради собственного выживания многие люди были готовы пойти на всё что угодно… Но, не стоило винить или презирать её. Что вообще может быть важнее выживания? Гордость? Честь? Репутация? Ничто из этого не стоило смерти! Как бы Акита не проклинала свою глупость в тот день, когда впервые спровоцировала его, сейчас её заботило лишь выживание…
Сладкие причмокивания языка и слюнявых губ на грязных ботинках Хокаге, порочными звуками наполняли слух…
Губы Наруто растянулись в презрительной усмешке.
Отчаянные попытки Цуме спастись уже начали ослабевать. После всего услышанного от